Рэмси удивленно глядел на Боннета.
— Ты можешь объяснить мне ход моих размышлений?
Рэмси отрицательно покачал головой.
— А почему нет? Я чувствую эти вещи, как и всякий иной. Потому что я скрываю эти чувства дольше. Но кто я такой, чтобы это скрывать? — Боннет презрительно усмехнулся. — Я! Вот кто.
— Почему ты выкладываешь мне все это?
— Я нашел того, кому могу высказаться. Но этот кто-то, в силу профессии, должен будет заткнуть рот, потому что… — Подожди. — Взгляд Рэмси, отвлекавшийся от приборов не более, чем на пару секунд, успел уловить резкий сигнал. — Акустический разведывательный взрыв. И еще один. Если они рванут бомбу рядом с нами, корпус лопнет, как нарыв на пальце — толстом металлическом пальце. — Они не могут искать нас здесь, на глубине.
— Не рассчитывай на это. Еще од… — Что здесь происходит? — Спарроу, пригнувшись, вошел в помещение центрального поста.
— Акустические разведбомбы, — доложил Рэмси. — «Восточные» выслеживают звуковое отражение металлического хвастуна с табличкой «Фениан Рэм». Спарроу подошел поближе и стал рядом с ним.
— Одна же подлодка прет прямо на нас.
— Мы его быстренько, — ответил Рэмси. Он положил руку на тумблер залпового антиторпедного огня.
— Оставь, они не станут тратить «рыбку», чтобы просто устроить взрыв. — Он в миле от нас, на глубине в шесть тысяч футов. Вот, выслал следующую разведбомбу.
Все почувствовали снаружи глухой удар, срезонировавший в корпусе. — Если что-нибудь из нашего подвесного снаряжения бабахнет, нас вскроет как… — Лес, мы все читали руководство по эксплуатации, — сказал Спарроу. Он отвернулся, склонив голову. — Боже, мы, не имеющие права просить, молим о твоем милосердии. Ты сделаешь это… Что такое? — Он отвернул.
— Боже, не отворачивай от нас лица своего… — «Восточный» подводный корабль. Он повернул в другую сторону.
Спарроу поднял голову.
— Спасибо тебе, Господи. — Он поглядел на Боннета. — Я ввел Джо успокоительное. Иди к нему, посиди там.
Боннет пошел в лазарет.
Спарроу снова занял место рядом с Рэмси.
— То, что ты сделал для Леса — доброе дело.
Рэмси застыл.
— Я стоял за дверью, пока он снимал тяжесть со своего сердца. Вы более глубокий человек, Джонни, чем я ожидал.
— О, да ради Бога!
— Да, именно, ради Бога. Вы очень скользкий и верткий тип. Рэмси закрыл глаза. Внутренне он был доведен до предела. «Я — папаша-исповедник, хочу я того или нет», — подумал он. Затем открыл глаза и сказал:
— Боннет уже не грудной ребенок.
— Я проплавал с Джо уже несколько лет, — сказал Спарроу. — Не раз видел его пьяным. Действие давления ничем не отличается от действия спиртного.
Он не из тех, кто себя оговаривает. Так что могут быть сделаны не правильные выводы… — Он говорил только лишь о… — Его душа в смятении, — сказал Спарроу. — Он нуждается в таком, как вы, исповеднике. Пусть даже вы сами, ребята, и не считаете себя странствующими священниками… — Подобное я уже слышал, — ответил Рэмси и внезапно понял, что и сам начинает исповедоваться.
— Всегда следует иметь выход с другой стороны, Джонни, — улыбнулся капитан. — Всегда надо продумать безопасный путь для отступления. Джо ненавидит тебя сейчас именно потому, что не желает себе признаться, как сильно он нуждается в тебе.
Рэмси подумал: «Интересно, кто здесь доктор, а кто пациент?» — Капитан, вы хотите внушить мне, что я вкладываю свою лепту в религиозные игры?
— Здесь не может быть речи о мелких ставках, — ответил на это Спарроу. — Н-да, догадываюсь, что вы правы, — согласился с ним Рэмси. Его губы сами собой сложились в улыбку. — У психоаналитиков есть такая шуточка:
«Женюсь сразу же, когда закончу анализировать». А анализ никогда не заканчивается. — Про себя же он думал: «Отлично, маска сброшена. Почему бы мне не почувствовать облегчения? Подозрительно. Никакого облегчения не чувствую».
Спарроу изучал показания локаторов.
— Они уже вне зоны действия наших приборов.
Сначала он мурлыкал, а потом низким голосом запел:
На скейте в рай не въедешь ты, Не проскочишь жемчужны врата… — Я больше не хочу огорчать Господа, — сказал Рэмси.
— Чего? — Спарроу отвернулся от пульта.
— Вы пели гимн «Я больше не хочу огорчать Господа». — Да, это он. — Спарроу кивком головы указал на пульт. — Они ушли от нашего наблюдения в северо-восточный квадрант. Поверхностные течения идут здесь на северо-восток. Это значит, они решили, что мы всплываем. Дадим им часок поболтаться.
Рэмси проверил гидроакустический монитор на пульте и сказал:
— Все настроено на тот квадрант, капитан. Похоже, что там нет никаких следов засады.
— Ты уверен?
Рэмси кивнул на ленту монитора.
— Они сейчас суетятся, а это значит, что в любом случае не будут размышлять здраво, — сказал Спарроу. — Будь всегда спокойным, Джонни, и ты… — Капитан!
В задней двери появился Боннет.
Спарроу и Рэмси обернулись к нему.
— У Джо что-то с кровяным давлением. Оно то падает, то подымается, причем с каждым случаем амплитуда растет. Сам он будто в шоке. Спарроу повернулся к пульту управления.
— Они нас не услышат. Сматываемся, Джонни. Подымай нас на глубину 6000 футов. Быстро! — Он с шумом направился к двери. — Пошли со мной, Лес. — А как же с баржей? — спросил Рэмси.
Спарроу остановился на полпути.
— Я бы послушался своего совета. Лес, сделай для Джо все, что только сможешь. Джонни, освободи муфту сцепления буксирных тросов. — Он направился к посту управления. — Мы подымем «Рэм» и снимем «слизняка» с грунта, когда размотаем трос полностью.
— Так может попробовать стронуть его рывком? — предложил Рэмси. — Если даже мы его и сможем стронуть, нас будет держать компенсационная система.
— Так, — согласился с ним Рэмси.
— Сбрось парочку «рыбок».
Рэмси нажал на две кнопки с красной обводкой.
Подлодка дернулась, но осталась на дне.
— Еще две, — приказал Спарроу.
Рэмси снова нажал на кнопки сброса торпед.
Нос подлодки медленно пошел вверх. Его подъем сопровождался вибрацией всего корпуса. Но корма оставалась внизу. Рэмси прибавил мощности двигателям, повернул носовые рули вверх.
Теперь «Рэм» скользил вперед и вверх. Все чувствовали громыхание длинного троса, тянущегося за лодкой.
Когда его длина достигла 1700 футов , Спарроу сказал:
— А теперь попробуй притормозить трос на барабане.
Рэмси зажал ступицы барабана. «Рэм» натянул трос полностью.
— Попусти еще пять сотен футов.
Спарроу дал полную нагрузку двигателям.
— Стопори барабан.
Рэмси включил тумблер магнитных тормозов.
Подлодка остановилась практически полностью, но затем медленно-медленно все же продолжила подъем. Рэмси следил за показаниями приборов на пульте контроля баржи.
— Капитан, мы ее освободили. Только вот сколько мы потеряли ила компенсационной системы? — Он отклонился вправо, чтобы отрегулировать состав атмосферы. — Если мы потеряли балласт, тогда… — Капитан! — Голос Боннета от задней двери.
Не отворачиваясь от пульта управления, Спарроу спросил:
— Как он там?
— Уже легче. Отдыхает. — Боннет поглядел на большой циферблат показателя статического давления. — 2790 фунтов. Выскочили нормально. — Нормального еще ничего нет, — сказал Спарроу. — Становись за штурвал.
— Сам он прошел к посту Рэмси.
— Какой курс? — спросил Боннет.
— Держать 197.
— Есть держать 197, — подтвердил Боннет.
— А теперь нам надо хоть немного везения, — сказал Рэмси. — Святой Христофор работает уже сверхурочно, надзирая за этой операцией, — сказал Боннет.
— Похоже, что баржа держит гидростатический баланс, — сообщил Рэмси.