— Оставайся на посту, — удержал его Спарроу. — Рано еще говорить.
— Отсек «двадцать семь» немного капризничает, — доложил Рэмси.
— Как сильно?
— Процентов пять.
— Следи за ним. — Спарроу прошел к Боннету и поглядел на показания сонара. — Стая ушла от нас в самый угол северо-восточного квадранта. — Они промахнулись, — сказал Боннет.
— Ты уверен, что с Джо все в порядке? — спросил у него капитан.
— Когда я уходил, все возвращалось к норме.
— Мммм, хммм. Так, не станем поддаваться на уловку командира противников. У него неполная информация. Поверхностные течения идут вот в этом направлении, — Спарроу указал на нижнюю часть карты. — Южная акватория заражена радиоактивностью с Британских островов. Он знает, что мы не повернем на восток, в зону действия их береговых станций слежения. Ergo: Он считает, что мы пойдем с течением.
Боннет указал на обведенную красным границу области радиоактивного заражения к западу от Британии:
— Капитан, здесь есть глубоководное холодное течение, идущее на юг через эту зараженную область.
— Ты читаешь мои мысли, — ответил Спарроу.
— Оно не может быть таким же «горячим», как поверхность. — Тут все зависит от того, насколько хорошо мы будем идти с этим холодным течением.
— Это все равно, что осторожно двигаться в тоннеле с односторонним движением, — сказал Рэмси. — Будем следовать в холодном течении незараженной воды. Но вот что случится, если мы подымемся вверх, через «горячую» воду?
— Дай-ка подумать, — ответил Спарроу. Он вынул из кармана лист бумаги, что-то написал, поглядел на результат, дописал, опять проверил. — Держать курс 197o , — скомандовал он. — Для нас это лучший шанс. — Так как насчет Джо? — спросил Боннет.
— Я схожу туда и посмотрю. Оставайся с Джонни. Дадите мне знать, когда забортная вода покажет выше 1000 миллирентген. — Есть.
«Рэм» шел на юго-восток, все ближе и ближе прижимаясь к гибельному побережью Шотландии, подымаясь во все более мелкие воды. Относительно незараженное радиацией холодное течение становилось все меньше, пока не достигло толщины всего лишь в два раза больше размеров «Рэма» снизу доверху: около 120 футов.
Спарроу вернулся из лазарета.
— С Джо все в порядке. Никаких остаточных явлений. — Он остановился перед пультом контроля баржи. — Больше никаких отклонений в двадцать седьмом отсеке?
— Никаких. Мы не можем быть достаточно долго на одной глубине, чтобы перевести отсеки баржи на постоянное давление. — Рэмси поглядел на локационный пульт, на зеленое окошечко осциллоскопа. — От «восточных» пока сигналов нет. — Он повернулся к Спарроу. — Мы можем рискнуть прозондировать «слизняка»?
Спарроу потянул себя за нижнюю губу, поглядел на осциллоскоп.
— Ладно. Только один раз.
Рэмси отрегулировал записывающую аппаратуру на пульте баржи и нажал кнопку сонара. Стрелки приборов дрогнули, отсчитывая показания отношения плотность/время.
Спарроу заметил:
— Балластный отсек сдвинулся вперед.
Рэмси сравнил сигналы, проходящие внутри и снаружи баржи.
— Нефть в балласте, — сообщил он. — У нас где-то внутри трещина. — И на поверхности мы оставляем нефтяные пятна, — прорычал Спарроу. — Если «восточные» проводят воздушное патрулирование этого района, они немедленно заметят след. Для них это станет прямой записью нашего движения.
Рэмси повернулся к таймеру.
— До рассвета наверху еще четыре часа. Что говорит Безопасность про воздушное патрулирование этого района?
— Не знаю. Надеюсь, что они… — Что случилось?
В двери, ведущей к кормовым помещениям, стоял Гарсия.
— Тебе еще нельзя вставать. Марш в лазарет, — приказал Спарроу. — Со мной все в порядке. — Он подошел к пульту управления. — Так что происходит?
— У нас утечка нефти, — объяснил ему Боннет.
Взгляд Гарсии метнулся к сонарной карте.
— Святая Дева! Что мы здесь делаем?
Спарроу приказал:
— Лес, всплываем. Джонни, следи за уровнем внешней радиации. Отмечай каждую тысячу миллирентген. Немедленно дайте знать, если треснутый отсек начнет рваться. — Он повернулся к Гарсии, какое-то время глядел на него. — Джо, как ты себя чувствуешь, чтобы подрихтовать баржу? Гарсия пожал плечами.
— Почему бы и нет. Я прекрасно отдохнул. А чем я еще занимался? — Квасил бормотуху, — сказал Боннет. — Признавайся, где спрятал бутылку? — Он подрегулировал угол подъема носовых рулей. — Два градуса. Не больше! — буркнул Спарроу.
— Два градуса, — подтвердил Боннет.
Гарсия направился к двери, ведущей на мостки машинного отделения. — Уровень радиации — 2200 миллирентген, — сообщил Рэмси. — Давление — 690 фунтов на квадратный дюйм.
— Утечка нефти?
— Пятьдесят пять галлонов в минуту.
— Джонни, давай я постою тут вместо тебя, — предложил Спарроу, — а ты иди вперед и помоги там Джо.
— Есть. — Рэмси сдал пост и направился к двери, ведущей на мостки. Все четыре электромотора гудели под его ногами, серый металл корпусов матово отблескивал под лампами. Через паутину лестниц, мостков и заграждений высоко над собой Рэмси мог видеть Гарсию возле выходного аварийного люка, разматывающего страховочный конец.
Рэмси поднялся по лестнице и подошел к Гарсии.
— Джо, похоже, мы пойдем искупаться вместе.
Гарсия быстро глянул на него и вернулся к своему делу.
— Нет, это мое дело.
Рэмси перегнулся вперед и остановил барабан с тросом.
— Почему?
— Я здесь лучший пловец. Так что… — А мне как-то показалось, что ты можешь бояться воды.
Гарсия усмехнулся, но тут же стал серьезным. — Я несу ответственность за смерть одного человека во время игры в водное поло. Шею ему сломал. Но там был азарт игры. Тут — дело. — Но ведь ты не совсем отошел после кессонной болезни. — Я хорошо отдохнул. — Он распрямился. — Дай-ка мне с полки пластырь для подводных работ. Отличная штука.
Рэмси подошел к переборке и взял на полке пластырь. За спиной он услыхал, как Гарсия говорит в микрофон интеркома:
— Это двадцать седьмой отсек?
— Да. А что? — Голос капитана в динамике был совершенно лишен человеческих тонов.
— Размышляю, как его ремонтировать… — Джо, я сам это сделаю. Это… — Я отдохнул, шкип. Чувствую себя прекрасно. Вы что, меня не помните?
Соревнования по плаванию?
Тишина. Затем:
— Ты уверен, что чувствуешь себя хорошо?
— Все тип-топ, капитан. Лучше не бывает.
— Рэмси.
Тот повернулся, реакцией была улыбка, нажал кнопку ларингофона.
— Я здесь, капитан.
— Как самочувствие, Джо?
Рэмси поглядел на Гарсию.
— Как обычно.
— Ладно, Джо. Но как только почувствуешь себя слишком весело, тут же возвращайся. Это приказ.
— Приятно, капитан. Сколько нефти мы теряем? — Потери снижаются по мере нашего подъема. Сейчас — где-то галлонов тридцать в минуту. Пусть Рэмси оденет тебя в моющийся гидрокостюм. Эта нефть — такая мерзость, а тебе в ней работать.
— А помните, — сказал Гарсия, — на курсах переподготовки, когда отказал ваш гидрокостюм. Вы были похожи… — Ладно, Джо. Как-нибудь в другой раз.
— Как «горячо» снаружи?
— Джо, ты можешь находиться там около часа. То есть, через сорок минут работы тебе надо будет возвратиться.
— Слишком мало времени, шкип. Хоть какой-нибудь запас имеется? — Не думаю. Будешь следить за дозиметром своего гидрокостюма. Мы всплыли на глубину 150 футов и будем держаться на ручных насосах. Внешнее давление — 66 фунтов на квадратный дюйм. Радиация — 9050 миллирентген. Можешь выходить, Джо. Будь осторожен.
— Капитан, может мне выйти с ним? — спросил Рэмси. — Мне не хочется, чтобы вы оба потом были в «остывающих», если можно без этого обойтись, — ответил Спарроу. — Помоги собраться и будь наготове у аварийного выхода.
— Есть.
Рэмси достал моющийся гидрокостюм, помог Гарсии одеть его и проверил все застежки.
Гарсия сказал в микрофон своего скафандра:
— Костюм даст мне кое-какой запас по времени. Так что получше проверь непроницаемость.