– Как близко к краю подводной горы мы находимся? Камеры этого не показывают.
– Ярдов семьдесят пять. Понятно, для баржи. При посадке мы немного перекосили.
Спарроу поглядел на локаторный пульт.
– Прерывистый сигнал на самом пороге слышимости.
– Это холодное течение овевает нас будто опахалом, – объяснил Рэмси. Спарроу походил вокруг пультов, затем обратил внимание на Рэмси, причем глядел на него, как на еще один прибор.
– Так чем же занимался «Долговязый Джон»? Джо не смог объяснить толком.
Рэмси повторил ему то, о чем уже рассказывал Боннету.
– А принесут подобные пристрастия пользу «Рэму»?
– Только не в этой операции, капитан.
Спарроу поглядел вверх на ряд контрольных индикаторов реакторного отсека.
– Так может в следующей.
От своего места отозвался Боннет.
– Да, мы еще выйдем в путь. Если только не сломаемся, как несчастный #Хепп.
– Этого мы не хотим, – ответил ему Спарроу.
Боннет с трудом встал на ноги.
– Рад, что Господь обещает нам это.
Спарроу испытующе глянул на него и сказал:
– Беру командование на себя. Лес. Этого требуют обстоятельства. А лишняя доза облучения мне уже не так грозит.
– Конечно, капитан. – В голосе Боннета чувствовалось облегчение. – Сейчас я схожу и посмотрю, как там Джо. Джонни я оставляю на пульте локатора. Все ясно?
– Все ясно, капитан.
Спарроу медленно повернул свое худощавое тело и вышел. – Он будто автомат, – сказал Рэмси, адресуя эти слова пустому месту, где только что стоял Спарроу.
– Он находится под еще большим давлением, чем наша подлодка. – Боннет тяжело вздохнул. – Следи лучше за локаторами. Рэмси нахмурился и вновь вернулся к своим приборам и кнопкам.
Меж ними повисло молчание. Первым его нарушил Боннет:
– Спасибо, Джонни. Возможно, ты спас мне жизнь.
Рэмси вздрогнул, но не сказал ни слова.
– Я слышал, о чем ты говорил капитану. Похоже, ты прав. Думаю, что ты спас жизнь всем нам.
– Ну да, чтобы вы торчали здесь, нагоняя тоску, – ответил Рэмси. – Ты бы, конечно, предпочел трех фигуристых блондиночек. Если подумать, то я с тобой согласен.
– Еще сигнал! – крикнул Рэмси. – Шесть лодок в шахматном порядке. Идут из юго-восточного квадранта.
– Они все ищут там, где никого быть не может, – сказал Боннет. – Не могу ставить им эту в вину. Я сам до сих пор не верю, что нахожусь здесь. – Он вновь глянул на показатель давления.
– Сейчас нет специальной необходимости торчать здесь вдвоем. – Сказал Рэмси.
– Но капитан приказывал оставаться по двое.
– Глупый приказ.
– Спокойней, дружище, – предупредил Боннет. – Нельзя бороться с Уставом Военно-Морского Флота и нельзя бороться с Богом. – Он поежился. – А когда двое в одной команде… – Что заставляет тебя верить в эту чушь? – спросил Рэмси.
Боннет ответил холодно:
– Я шучу, парень. Это одно. А что скажешь ты – другое. – Он покачал головой. – Я сорок раз ходил с Сувви Спарроу. Так что не надо говорить мне про чушь. Я знаю то, что сам видел.
«И ты знаешь, что хочешь верить», – подумал Рэмси. Его внимание привлек тихий плеск: конденсация на трубах. «Рэм» внезапно осознал холодную пустоту вокруг себя, вписался в нее. «Мы не сможем выполнить нашу задачу, – думал Рэмси. – Тысячи врагов готовы встать на нашем пути. Это безумие – посылать нас. Шаг отчаяния». Лампочки термомонитора на пульте замигали и стали гаснуть. «Над нами Господен холодный покров! Наверное, лучше всего поверить в это. Наши жизни направляются имеющимся знанием. Мы едим плод с древа познания и учимся лишь тому, чтобы бояться».
«Рэм» слегка дернулся, когда течение потянуло баржу. Палуба накренилась.
– Если мы всколотили ил, плюхаясь на дно, враги могут заметить это на поверхности, – сказал Боннет. Здесь полно их летунов – берег совсем близко.
– А как они заметят это в тумане? – спросил Рэмси. Он чувствовал удивительную ясность духа.
– Наверху туман? Откуда ты знаешь?
– Шкип договорился с Господом Богом.
– Ты думаешь, это шутки? – Боннет поглядел на Рэмси. – Не так?
Тот включил и настраивал компьютер локационного пульта. – Человек живет вместе со своей лодкой – становится ее частью, – сказал он, слова звучали возвышенно. Рэмси чувствовал потребность говорить. Он будто вышел из своего тела и со стороны следил за его действиями. – А эта подлодка верит в Бога! – закончил он.
Стрелка автоматического таймера сделала круг… еще один… и еще.
Менялись вахты, а «Рэм» все еще вжимался в ил подводной горы.
Одиннадцать дней и тридцать две минуты с момента отплытия. Спарроу стоял возле командного пульта рядом с Рэмси, деля с ним вторую половину вахты. Чувство неустанного давления на корпус стало ухе привычным.
– Сколько времени прошло, как ты последний раз слышал сигнал той стаи?
– спросил Спарроу.
– Уже больше шести часов.
– Как с баржей?
Рэмси поглядел на ряд индикаторов, затем на мониторы боковых телекамер.
– Лежит справа от нас. Угол отклонения от нашей оси – 30 градусов.
Тросы свободны.
Спарроу проверил контроллеры и включил двигатели. Чувство предвкушения движения пробежало по всему корпусу подводного судна. Рэмси и сам почувствовал этот трепет всем своим телом, начиная от ног, упирающихся в палубу.
– Поехали брать эту чертову нефть, – сказал Спарроу. Он нажал на клавишу включения движителя. – Только надо стряхнуть с себя грязь. Джонни, сбрось четыре незаряженные торпеды. Это немного повысит нашу плавучесть. – А как быть с баржей? Давление не позволит ей всплыть с такой глубины. – Мы подымем ее рывком. Попусти трос, чтобы было достаточно места для разгона.
Рэмси нажал на черный рычаг, и четыре торпеды упали на дно. «Рэм» начал всплывать. Спарроу добавил мощности двигателям. Подлодка рванула вверх, буксирный трос разматывался за нею. – Стопори трос! – приказал капитан.
Рэмси включил магнитные тормоза тросового барабана. Подлодка почти остановилась. Двигатели напрягались изо всех сил. Они очень медленно продвигались вперед.
– Трос натянулся, – сообщил Рэмси. – Чертов «слизень» ужасно тяжел.