Стрелка остановилась на величине 3008, медленно вернулась на 3004 и застыла.
— Почти предел, — прошептал Боннетт.
Стрелка размашисто качнулась, и они почувствовали, как мощнейшая взрывная волна сотрясла корпус. Спарроу не отрывал глаз от указателя статического давления: качнувшись в сторону до значения 3028, она возвратилась на 3004.
— Я слышал, что перед взрывом «Барракуды» она хватила 3090, — прошептал Гарсия.
— У нас больший запас прочности, — заметил Боннетт.
— Господь, прими эти души и благослови их. То же самое могло произойти и с нами. Прости нас, Господи. Не по злобе, а из нужды мы это сделали.
Гарсия сквозь рубашку перебирал четки.
Внезапная мысль пронзила мозг Спарроу. Сверху вниз он посмотрел на старшего помощника.
— Лес, а что ты делаешь, когда становится жарковато?
— Что? — поднял глаза Боннетт и снова вернулся к приборам.
— О чем ты думаешь?
— Вспоминаю, что я был четырежды женат, четыре чудесные крошки. Чего еще желать человеку? — пожал плечами Боннетт.
— У каждого своя философия, — заметил Спарроу.
В отсек центрального поста вошел Рэмси и, увидев немую сцену, прошептал:
— Я проснулся от тишины. Мы охотимся?
— Скорее наоборот, — произнес Гарсия. — Заходи, поможешь мне на пульте.
— Тебя не вызывали на дежурство, — заметил Спарроу.
Рэмси стоял в нерешительности.
— Входи и вставай с Лесом, — приказал командир. — С Джо встану я.
Он отошел в сторону от пульта управления. Рэмси встал на освободившееся место. Спарроу подошел к Гарсии и встал рядом с ним. Боннетт искоса поглядывал на Рэмси.
— Сейчас я кое-что расскажу, юнга, — начал он. — Все это очень напоминает игру «поймай за хвост» с пантерой — мне уже начали нравиться такие игры.
— Они не смогут выследить нас по следам наших рыбок, — произнес Спарроу. — Прежде чем их заметят, они значительно изменяют направление движения.
— Вторая лодка зарегистрировала звуковую волну от взрыва, — сказал Боннетт. — И сейчас она легла в дрейф. Она уже выпустила антиторпедный залп, и он должен…
Одна за другой через них пронеслись три ударные волны.
— Должно быть, они подбили наших рыбок, — произнес Спарроу. — Нет шумов взрыва лодок Восточного Альянса?
— Отсутствуют, — ответил Боннетт.
— Значит, теперь они смогли определить наше местоположение посредством эхолота, — сказал Спарроу. — Сбросить ложную цель и выпустить антиторпедный залп.
— Начинаем хитрить, — хлопнул он по спине Гарсию, — повысить скорость.
Рэмси, стоя рядом с Боннеттом, ребром ладони щелкнул перелючателями. В ответ «Таран» выпустил облачко крошечных самонаводящихся торпед.
Боннетт повернул тумблер, выпустив торпеду, имитирующую шум подводной лодки.
— Интересно, почему я не согласился на мирную, безопасную работу на фабрике по производству нитрокса? — взревел Гарсия.
— Меня утомляют парни, которые хотят жить вечно, — высказался Боннетт. — Ведь сейчас мы в чудесной самоходной помойной трубе с замечательными…
— Наверх! — рявкнул Спарроу. — Если мы вступаем в прямой контакт с противником, мне нужен большой запас по давлению.
Гарсия выполнил. Палуба накренилась.
— Что мы собираемся… — начал Рэмси.
— Мы уходим в сторону от ложной цели, — объяснил Боннетт.
— Выпусти-ка еще одну прямо по курсу, — скомандовал Спарроу, снова хлопнув Гарсию по плечу. — Право руля, и ложимся в дрейф.
Гарсия повернул штурвал вправо, потом выровнял его и выключил двигатели. «Таран» медленно замедлял ход. Палуба снова стала крениться на правый борт.
— У нас непорядок с балансировкой, — заметил Спарроу.
Наклонившись к Рэмси, Боннетт зашептал ему в ухо:
— Этот парень гений. Мы движемся вдоль края зоны действия первого имитатора. И второй, который мы только что послали, увлечет за собой этих ребят, и они… — он прервался, широко раскрытыми глазами глядя на систему обнаружения.
— Командир! — выдавил он голосом, прерывающимся от крайнего ужаса. — Они прямо над нами. В какой-то сотне футов!
Спарроу оттолкнул Гарсию, резко рванул «Таран» вперед и вывернул в кильватер лодки противника.
— Держись у них на хвосте. Осторожно, приятель… осторожно.
— Я слышал, как нечто подобное случилось со старым «Плунгером», но мне и в голову не приходило, что увижу это собственными глазами.
— Их слепая зона. Они нас не услышат в турбулентном потоке собственного кильватера.
— Два градуса влево, — уже спокойно сказал Боннетт.