— Давление установлено, — сказал Боннетт. — Сколько времени до момента, когда мы попадем в зону досягаемости наших преследователей?
— Пятнадцать минут.
— Теперь мы проверим, насколько прочно сделаны «демоны глубин», — произнес за его спиной Спарроу.
— Меня больше интересует, насколько прочно сделано мое тело, — сказал Гарсия.
— Замечу, что Господь сделал чудесное творение, ничего не упустив, — произнес Боннетт.
«Странно слышать от него такое замечание. Подобное свойственно скорее Спарроу».
— Господи, просим Тебя, будь милостив к нам, недостойным просить Тебя. Аминь, — произнес Спарроу.
— Выровнять угол скольжения, — сказал Боннетт.
Гарсия выровнял нос.
— Гарсия, зажги два прожектора и включи «глаза» носа.
Основной экран на пульте ожил: два световых луча прорезали зеленую воду. Вокруг них слабо фосфоресцировали бледные тени.
Рэмси взглянул на показания счетчика внутреннего давления: ровно 400 фунтов.
— Теперь медленно спускаемся, — сказал Боннетт.
Палуба качнулась.
Значение внешнего давления на счетчике миновало отметку 3400 фунтов… 3420 фунтов… 3440 фунтов…
Рэмси почувствовал, что не в силах оторвать взгляд от шкалы.
3500… 3520… 3540…
— Диффузия CO2 в норме. У кого-нибудь есть болезненные ощущения? — спросил Боннетт.
— Чувствую себя идиотом, — сказал Гарсия.
— Это нормально, — ответил Боннетт.
— Будьте готовы к перенасыщению кислородом, — заметил Спарроу.
Стрелка на шкале прошла отметку 3600 фунтов… 3620…
— Выровнять угол скольжения, — распорядился Боннетт.
Гарсия выполнил приказание.
— Далеко до дна?
Рэмси заставил себя взглянуть на приборы.
— Пятьдесят футов.
— Вниз, — скомандовал Боннетт.
Палуба снова накренилась.
Теперь весь экипаж не отрывал глаз от огромного экрана, расположенного под счетчиком давления.
— Есть! — воскликнул Гарсия.
Казалось, что из зеленого тумана перед ними вынырнуло, вырванное прожекторами из темноты, подобие пирога, состоящего из красного ила. По нему шли диагональные однотипные чешуйчатые полоски. И никаких признаков животного или растительного мира.
Гарсия выровнял плоскости носовых рулей, и «Таран» мягко опустился на дно, подняв облако красного ила, которое тут же заволокло экран.
— Заглушить двигатель, — сказал Боннетт.
Рука Гарсии уже лежала на выключателях. Моторы замолчали.
— 8640 футов, — прошептал Рэмси.
— Новое мировое достижение, — произнес Гарсия.
Спарроу вышел на середину отсека.
— Благодарю Тебя, Господи, — произнес он.
— Я пришел к выводу, что я — обыкновенный трус, — сказал Рэмси. — За всю свою жизнь это первый случай, когда я пришел к этому выводу с такой легкостью.
— Кто-нибудь ощущает последствия высокого давления? — спросил Спарроу.
— Я все еще чувствую себя дураком, — сказал Гарсия.
— Кто-нибудь еще?
Рэмси кивнул и принялся внимательно изучать показания приборов на пульте.
— Диффузия 21,4 %, — сказал Боннетт.
— О великий Боже на небесах!
— А где бы еще ему быть? — спросил Гарсия.
— Здесь идет холодное течение, прямо через нас, — ответил Рэмси.
— Господь распростер над нами свой покров, — сказал Спарроу.
— Свора преследователей к югу от нас на расстоянии восьми тысяч ярдов, — сказал Рэмси.
— Что-нибудь указывает на то, что они нас почуяли? — спросил Боннетт.
— Ничего.
— Они не будут искать нас там, где они точно уверены, что нас нет, — сказал Гарсия и усмехнулся. — В этом нет ничего удивительного. Мне тоже не верится, что я здесь.
— Исчезаем под холодным течением, — сказал Рэмси.
— Командир и Господь Бог — старые приятели, — заметил Гарсия. — Хорошие старые друзья. Постоянно делают друг другу приятные сюрпризы, — он слегка пошатнулся.
Рэмси схватил Гарсию за запястье, посмотрел на показания его «вампира».
— Диффузия в норме. Что это…
— Различные реакции на кислород, — отозвался Боннетт.
— Что это с вами? — голова Гарсии покачнулась, и он вылупив глаза уставился на них.
— Спокойно, Джо, — попросил Спарроу.
— Спокойно? Я знаю тебя, командир! — он скосил глаза на Спарроу. — Ты вновь пришедший Царь Давид. Я услышал тебя, — он тряхнул осоловелой головой и высоко поднял правую руку. — «В тесноте моей я призвал Господа и к Богу моему воззвал, и он услышал из святого чертога Своего голос мой, и вопль мой дошел до слуха Его».[21]