Голос доктора Оберхаузена зазвучал будто издалека.
— Звучит почти как обвинение, Джонни. Могу я сделать вывод, что тебя обратил в свою веру добрый коммандер Спарроу?
Откинувшись на спинку кресла, Рэмси рассмеялся.
— Черт подери, нет! Я просто пытаюсь остановить представление психоаналитиков в качестве мессий.
Доктор Оберхаузен глубоко вздохнул.
— Это обнадеживает.
— К тому же я думаю, что продолжу с любопытством копаться в мозгах у людей, — он улыбнулся. — Я останусь психологом.
— А что ты хочешь найти?
Рэмси на минуту задумался.
— Хороший ученый не должен ожидать открытия чего бы то ни было, Обе. Он рассказывает о своих наблюдениях.
Доктор Оберхаузен захлопал в ладоши.
— Если ты найдешь Господа, пожалуйста, дай мне знать!
— Обязательно, — Рэмси заговорил более решительно. — Мы достаточно долго пытаемся собрать воедино утерянные концы. Но что будет со мной дальше? Когда я сниму эту чертову униформу и получу свой новенький симпатичный департамент ОПсих?
Доктор Оберхаузен отодвинул кресло и так и остался сидеть, положив руки на край стола. Опустив голову, он, казалось, внимательно изучал коробку — глаз летучей мыши.
— Сначала ты должен доиграть до конца свою роль героя. Президент собирается с ног до головы обвесить тебя медалями. Это устроил Белланд. Кстати, он предоставил миссис Гарсия работу в своем департаменте — по-джентльменски будет держать ее под надзором. Это получилось даже лучше, чем мы предполагали.
— Лучший выход из возможных, — сказал Рэмси. По поведению доктора Оберхаузена он понял, что тот о чем-то раздумывает. — Но когда я наконец покину службу?
Доктор Оберхаузен поднял подбородок.
— Возможно, мне не удастся сделать это сразу, Джонни.
Рэмси почувствовал навалившуюся тяжесть.
— Почему?
— Во-первых, ты герой. Им хочется поэксплуатировать этот факт, — доктор Оберхаузен закашлялся. — Есть вещи, которые невозможны и для ОПсих. Мне удалось даже обойти ОМед и встретиться с тобой, но…
— Ты обещал мне…
— Я сдержу свое обещание, Джонни. В свое время, — он откинулся в кресле. — Однако есть коммодор, при помощи которого ты можешь продвинуться. Это парень из президентского окружения, ему нужен адъютант.
— О нет, — Рэмси пристально смотрел на доктора Оберхаузена.
Щуплый доктор вздрогнул.
— Послушай, Джонни, он узнал, что ты и есть тот самый умник — долговязый Джон Рэмси, который из шприца для подкожных инъекций и пары стеклянных трубок создал «вампира» и спас экипаж «Дельфина» в момент, когда выполнение миссии было на грани срыва. Он хочет…
Рэмси взвыл.
— Но тебя тут же произведут в лейтенанты, — сказал доктор Оберхаузен.
— Спасибо, — резко ответил Рэмси. Он скривил губы, изображая доктора: — «Конечно, Джонни, у тебя будет свой департамент».
— Ты молод, — заметил доктор Оберхаузен. — Все в свое время.
— Мне придется чистить ему сапоги.
— О, совсем нет. Твои способности произвели на него глубокое впечатление. Он считает, что ты слишком хорош для ОПсих. После того как вы вернулись с нефтью, ничто не может уменьшить степень его восхищения тобой, — шеф ОПсих снова закашлялся. — Когда ты начнешь работать у него… Есть нечто, что я хотел бы знать о его департаменте…
— Вот в чем дело! — рявкнул Рэмси. — Еще одно из грязных шпионских заданий! Ты хочешь, чтобы я принес тебе грязное белье коммодора, а ты получил возможность манипулировать им! Знаешь что, делай сам свою работу!
— Я уверен, что ты понимаешь всю необходимость, — сказал доктор Оберхаузен. — Такая ложь — признак душевного здоровья.
— Я не вполне уверен в этом, — заметил Рэмси.
— Мне понравились аналогии командира Спарроу: здоровье и плавание, — произнес доктор Оберхаузен. — Но мне хотелось бы добавить, что пловец должен в любой ситуации быть готовым схватиться за весло.
Рэмси улыбнулся, осознав, что доктор Оберхаузен умудрился снять напряжение, возникшее между ними.
— Ну, хорошо, Обе. Еще раз. Но предупреждаю: в последний!
Хлопнула наружная дверь за спиной у Рэмси. До него донеслись громкие голоса. Женский голос громко кричал:
— Вы меня не остановите, я все равно войду туда!