За стенами дома зашумели: бегали и кричали люди, которых Йонг до этого видела только мельком. Стало еще тревожнее.
— Интересный выбор, Рэ Вон, — кивнул ему Тоётоми. — Надеюсь, в этот раз ты не ошибся.
— Я почти уверен, господин, — сказал тот, разом побледнев, и только потом повернулся к Йонг. — Сон Йонг-щи, в этом мире ты можешь стать сильнее и влиятельнее королевской династии и их приспешников. Ты спасешь наш… мой народ и меня, если согласишься помочь нам.
Чего?..
— Чего? — повторила за уплывающим сознанием девушка. Ким Рэ Вон и человек перед ней переглянулись, последний расплылся в довольной улыбке.
— В ваших жилах течет могущественная кровь, госпожа Сон Йонг, — добавил улыбающийся Тоётоми-сама. — И мы позволим вам осознать свою силу.
— Я не…
Не понимаю. Не хочу понимать. Не хочу быть здесь.
Йонг взглянула на Рэ Вона, но не получила в ответ ни улыбки, прежде успокаивающей ее даже в самые сложные дни на работе, ни простого кивка: сонбэ, которого она знала, теперь казался совсем чужим, сошедшим со страниц учебников по истории воином в стане японского военного лагеря.
— Сонбэ… — тихо позвала девушка. Тот, помедлив, посмотрел на японского самурая и только после молчаливого одобрения присел перед Йонг. Его бледное лицо оказалось совсем рядом с девушкой, она поморщилась, невольно вдавливая себя в спинку стула. Этот человек не мог быть ее парнем. Он был незнакомцем.
— Сон Йонг, уверяю, здесь никто не причинит тебе вреда.
Можно ли ему верить? Сонбэ пообещал, что ее не тронут, а теперь Йонг сидела в доме, полном враждебных воинов, была пленницей незнакомого самурая с планами, в которые он замешивал девушку, и сонбэ, одетый так, будто всю жизнь служил японцам, просил у нее невозможного.
— У меня нет никакой… — слабо запротестовала Йонг и осеклась, понимая, что голос дрожит от слез и злости, и все это слышат. Она зажмурилась, когда руки Рэ Вона коснулись ее ладоней.
— Не плачь, Сон Йонг, здесь ты в безопасности.
Она уже не плакала — злилась, мечтая проснуться. Пожалуйста, взмолилась девушка, пусть все окажется противным липким сном или бредом, или глюками, или пусть она просто сошла с ума… Нет, пусть лучше Рэ Вон сошел с ума, пусть это его нужно будет вести к психиатру и пичкать таблетками.
В конце концов, сонбэ привел ее сюда, не она. Сонбэ сидел перед ней, ряженный в японское кимоно, как на съемках дорамы. Сонбэ рассказывал пафосные сказки вместо того, чтобы просить ее руки и сердца.
Люди за стенами дома, в котором она была невольной пленницей, кричали, слышался звон мечей. Пока Йонг молила всех известных ей богов и духов о пощаде, японский самурай отдал три коротких приказа на своем языке, воины вокруг девушки зашевелились и выбежали из дома навстречу шуму.
— Я думала, ты хочешь просить меня о другом, — процедила Йонг, выливая в слова обиду, и та ссыпалась ей в руки песком и горьким пеплом.
Воздух пах им на самом деле.
— Ёнг20, — выдохнул вдруг Рэ Вон и встал, хватая девушку за руки. Ей пришлось подняться следом, на слабых ногах она едва ли могла держаться и схватилась за кимоно сонбэ влажными от невольных слез и пота пальцами.
— Тоётоми-сама, уходите, — велел Рэ Вон самураю. — Я уведу ханрю.
Она бы расспросила явно сумасшедших людей, что все это значит, если бы в этот момент крышу дома над головой Сон Йонг весьма прозаично не сорвало резким порывом ветра. Сам дом тоже был хлипким и неустойчивым, но крытую соломой крышу унесло первым делом, и было, из-за чего.
Люди за стенами, шумевшие все то время, что Йонг включалась в нереальный разговор, теперь кричали в голос, стреляли из луков в темное небо, и то отвечало им. Сперва две краткие вспышки осветили низко нависшие над ними облака, а потом прямо над Йонг, сонбэ и другими из-за стен дома выросла огромная тень. Взвилась прямо из-за деревьев, впилась в темно-серые облака, проскользила и нырнула вниз.
В небе, изрыгая вспышки ярко-оранжевого огня, извивался дракон. Длинное тело, переходящее в хвост, блестящая в редких факельных огнях чешуя с коричневыми подпалинами, блестящие когти на длинных лапах. Йонг не смогла бы такое придумать даже в самом болезненном бреду. Нервы окончательно отказали; она закричала в голос, ей вторил крик сонбэ.