— Подержите, — попросил он тоном, выбора который не предоставлял. Йонг набрала в грудь воздуха, чтобы возразить, но Нагиль надавил: — Просто подержите, он не обожжет вас.
Девушка с недоверием подняла руку. Горячий, нагретый теплом чужого тела, камень отражал блеск от ярко-голубого, почти белого неба, он лег в руку Йонг, умещаясь на дне ее ладони.
— И что это?
— Ничего.
Камень скользнул с руки Йонг обратно к воину и затерялся в складках его чонбока30, напоследок ярко блеснув. Очевидно, это не подарок, решила девушка, глядя в отчего-то сердитое лицо Нагиля. Не больно-то и хотелось. Смотреть ему в глаза было неудобно и неловко, и она повернулась к Ли Хону.
— Давайте-ка еще раз, — попросила Йонг чуть злее, чем следовало. Ли Хон обернулся к девушке. Они шли мимо амбара, мимо деревянных построек меньше главного дома, в котором переодевались в легкие одежды воины, и приближались к воротам, охраняемым двумя стражниками. Они рассказывали ей невероятные вещи: будто в стране война с японцами, будто те хотят завоевать их. Будто Ким Рэ Вон служит японскому генералу.
— Меня протащили через черную дыру, — медленно повторила Йонг, намеренно избегая упоминания сонбэ, и Ли Хон закивал, прикрывая глаза, — которую вы тут называете вратами в Священный Город, и я оказалась в Чосоне. В шестнадцатом веке в Чосоне. Прямо посреди войны с Японией.
— Она на удивление быстро схватывает, — высказался Ли Хон. Йонг перевела к нему потухший взгляд, и тот поперхнулся воздухом. — Это поразительно. Ты знаешь наш мир!
— А люди, которых прежде приводили в ваш мир, ничего про вас не знали?
Ли Хон покачал головой. Это сбивало с толку: Йонг уже решила, что черная дыра, через которую она прошла вместе с Рэ Воном, привела ее в прошлое — другие люди, о которых ей говорили и японцы, и эти двое, должны были знать про Имдинскую войну.
Но Ли Хон сказал, что гостей было двое, и ни первый мужчина, ни второй подросток про их страну и войну с Японией ничего не слышали. Подростка Йонг могла понять — сейчас они все мало что помнили из истории родного государства, но первый мужчина должен был знать о прошлом чуть больше.
Йонг прижала руки ко лбу, чтобы успокоиться. Она пыталась медленно дышать, делать вдох на четыре такта и выдох на шесть, как учили их приезжающие в институт уджуины31, но пресловутая техника не работала — от яркого утреннего света перед глазами все плыло, и непокрытая голова нагревалась быстрее, чем ее тело справлялось с терморегуляцией. Не каждый день человек из двадцать первого века проваливался в средневековую войну за путь к Китаю.
Насколько Йонг помнила, война с Японией, в которую Корея оказалась втянута, изначально затевалась ради вторжения в Китай. Японские войска пришли на территорию корейского полуострова с требованием обеспечить им свободный проход до Поднебесной. Корея отказалась помогать японцам, потому что боялась опустошения: у корейских войск не было ни мощи, ни достаточной подготовки, чтобы противостоять японским силам, если бы те начали разграблять земли Чосона.
Верхушка корейской армии состояла из аристократов, не готовых к реальным боевым действиям, и из ученых мужей, которые знания ценили выше силовой подготовки. Пехота была слабо вооружена, пехотинцы носили китайские шлемы и шляпы, но не имели доспехов. Они хорошо и далеко стреляли из лука, но в ближнем бое проигрывали и в опыте, и в численности. К войне с Японией страна была не готова. Чосон рассчитывал на помощь Империи Мин.
— Тот человек, Тоётоми, сказал, что страной управляет дурная династия, — остановившись, вспомнила Йонг и тут же пожалела, что рассуждает об этом вслух. Мун Нагиль смерил ее очередным взглядом, за которым крылись духи их знают какие мысли. Девушка не нашла в себе смелости смотреть ему прямо в глаза. — Как зовут нынешнего короля?
— Его Величество, — даже не смутившись, ответил Ли Хон вместо воина. Йонг сердито поджала губы.
— Нет, имя, имя у короля какое? Ах, вы же не назовете…32 — она не заметила, что Ли Хон и Нагиль снова переглянулись и одинаково пожали плечами. — Если сейчас идет война с Японией, значит, на дворе приблизительно тысяча пятьсот девяностые…
— Тысяча пятьсот девяносто второй, на самом деле, — вклинился в ее бормотания Ли Хон. Йонг махнула рукой в его сторону — помолчите, пожалуйста, не до вас. Ли Хон отодвинулся с самым обескураженным видом.
32
Обращаться к королю по имени могли только равные ему, а называть его публично по имени было запрещено еще и по религиозным соображениям: королевские имена считались священными