Позже, вспоминая этот роковой день, Йонг так и не смогла понять, почему не заметила явных намеков от сонбэ, посчитав их тем, чем они не являлись. Он казался ей до ужаса привлекательным со своей вежливостью, приятным голосом, хорошими манерами и милой улыбкой.
— Папа успел прочитать тебе целую лекцию, да? — сонбэ пожал плечами, одно дернулось выше второго; Йонг тщетно пыталась согнать с лица широкий мазок смущения.
Девушка познакомила его с родителями, те встретили Рэ Вона тепло и с радостью, как будто уже приняли в семью и… Как могла она тогда думать о катастрофе, если все сводилось к счастливому финалу?
— Папа родом из Пусана, его предки жили еще при Тоннэ9 в пятнадцатом веке, — медленно заговорила девушка. Она подошла к сонбэ — тот ждал ее, замерев в тени высокой сосны, и протянул руку, за которую девушка радостно ухватилась. — У папы старый род, но он говорит, в его родословной были японцы. Кажется, это из-за Имдинской войны10.
— А семья мамы? — спросил сонбэ, теперь голос звучал совсем глухо. Йонг чувствовала, как тепло его пальцев передается ее ладони, как приятно покалывает кожу небольшой шероховатый шрам Ким Рэ Вона. Она шла вслед за сонбэ, чувствуя, как ее неуемное сердце взбирается вверх по горлу.
— Мама тоже… — Йонг запнулась за корень дерева, Ким Рэ Вон придержал ее и сильнее сжал руку. — А почему… почему спрашиваешь, сонбэ?
Рэ Вон повернулся к девушке.
— Родословная важна, если не хочешь допустить ошибку, — сказал он, отчего-то посмотрев в небо.
Йонг невольно потянулась следом за его взглядом и увидела Бай Ху, созвездие Белого Тигра, пробивающееся сквозь густую хвою.
— Красиво сегодня, — выдохнула она, но сонбэ вдруг остановился.
— У моей семьи тоже длинная история, — почти нараспев произнес он, будто и не услышал неприкрытого ожидания в голосе Йонг. — Отца я не знал, а мать…что ж, — Рэ Вон замялся и договорил после заметной паузы: — Говорят, она была одной из многочисленных корейских наложниц Хидэёси.
Прежде сонбэ говорил, что не знал семью. Выходит, сегодня он доверился девушке настолько, что готов был поведать даже самые малые крупицы воспоминаний из своего детства… Воодушевленная этой победой, Йонг пропустила пару ударов заполошного сердца.
— Яп-японского полководца? — с голосом справиться не удалось — он зазвенел в тишине парковой зоны и затерялся где-то в густой листве окружающих деревьев. — Того самого, который напал на Корею в шестнадцатом веке?
— А ты знаешь историю, хубэ11! — восхитился сонбэ. И добавил неожиданно строгим тоном: — Даймё12 предлагал им мирное решение проблемы.
Йонг зависла в этом моменте и на мгновение выпала из разговора. Сначала правда о родителях, потом это… Он никогда не называл ее хубэ, каждый раз смеялся, когда она обращалась к нему, как к старшему, говорил, что это ей следовало быть сонбэ, раз она работала в пусанском космическом институте дольше него. Он никогда не рассказывал о себе так много… до этого вечера.
— Знаю… неплохо, — с заминкой и видимым усилием ответила Йонг. Если теперь он будет с ней откровенным, значит, этот вечер она себе не выдумала, верно?..
— Я думал, тебя привлекает космос, но родительское воспитание и в этом мире играет большую роль, — тихо произнес сонбэ. — Впрочем, твой отец почти убедил меня, что это японцы завезли в Чосон перец.
Он привел девушку к скале, подъем на которую открывал вид на весь Пусан и порт и жестом пригласил следовать за ним вверх. Йонг растеряла последние мысли, в голове набатом стучало только «наконец-то!», словно она ждала этого не каких-то полгода, а всю свою жизнь.
— Хорошо, что ты не стал спорить с мамой, она потащила бы тебя на свою экскурсию в музей… Ты хочешь показать мне город?
Ким Рэ Вон не ответил, и Йонг прикусила язык. Не стоит сбивать своего парня с намеченного курса, пока от нее зависит столь малое. Но сонбэ молчал всю дорогу до обзорной точки, и пока Йонг пыхтела, неуклюже взбираясь на шпильках по крутым каменным ступенькам, не проронил ни слова.
Нагорье распласталось перед вспотевшей Йонг на десяток метров, теперь девушка смотрела вниз на родной город, сверкающий вечерними огнями телевизионной башни, портовыми рампами и яркими желтыми окнами в жилых домах Йондогу13.
— Никогда не привыкну к этому виду. А ты, сонбэ? Рэ Вон-сонбэ?
Он изменился в одно мгновение — или за то время, что вел Йонг сюда, а она попросту не заметила, — и теперь выглядел… по-другому. Выглядел серьезным, вовсе не таким, каким его знала девушка.
12
Крупнейшие военные феодалы средневековой Японии. Если считать, что класс самураев был элитой японского общества X–XIX веков, то даймё — элита среди самураев.