— Заживет так-то. Макария свое дело знает.
— И он на всю жизнь останется вот с таким глазом? — спросила Лерочка, идя рядом с Инваром и стараясь придерживать голову Димы.
— Так-то если повезет, то накопит золотишка и к эроморфам обратится, они ему новый отрастят.
— Чего? — оторопела Лерочка. — Эроморфы умеют отращивать… органы? То есть… я не те органы имела в виду, я это… про глаз…
— И те тоже могут, — белозубо улыбнулся Инвар. — Только стоит очень дорого.
Машка отчаянно препиралась с… крысой. Вернее, это был карликовый человечек крысообразной наружности. Сходства добавляла вытянутая морщинистая мордашка, топорщащиеся седые усы и черные блестящие глазки за темными очками. Мужчинка был одет в длинный белый балахон, на голове белая тюбетейка. В лапке он держал недогрызенное яблоко. Ну вылитая лабораторная крыска в халате!
— Не пущу! — пищал он, растопырив руки и ухитрившись загородить тельцем весь проход.
— Нас сюда поселяют! — скандалила Машка, напирая на него. — Милостью этого!.. Севы Второго!
На ее запястье уже виднелись следы зубов.
— Атанасис, пускай постояльцев, — вмешался Инвар. — Скоро еще двести семьдесят подоспеют вместе с леди Сирин.
— С какой стати? — хорохорился возмущенный крысочеловек.
— Так-то они из снорочества. Постановление совета города.
— Бумага где? — теперь Атанасис пошел в атаку на здоровяка. — Ходют тут! Где бумага, я тебя спрашиваю?
— У леди Сирин! Хорош выпендриваться! Пускай!
— А ты мне зубы не заговаривай! И не погоняй — не запрягал!
— Простите, — не выдержала Лерочка, у которой от одуряюще сладкого яблочного аромата рот наполнился голодной слюной. — У нас тут раненый. Не могли бы вы…
И тут у нее позорно заурчало в животе. Это странным образом подействовало на коменданта. Он всплеснул руками и спросил:
— Голодная?
— Да… — отчаянно покраснела девушка. — Мы просто с утра ничего не ели и очень устали.
— Что ж ты сразу не сказала! Пойдем!
P.S. Дорогие читатели (ну кто все же читает), пожалуйста, напишите хоть пару слов — нравится / не нравится(А то пишешь в пустоту(
Крысомуса, так называлась раса этого странного создания, будто подменили. Инвар ушел вперед, неся Димку на плече, за ним поскакала Машка, которой непременно надо было первой занять самую лучшую комнату в Академии. Поэтому вместе с Атанасисом пошла одна Лерочка, шикая и отгоняя от себя привязчивую табуретку. Комната коменданта была больше похожа на крошечную норку, в которой и сам хозяин с трудом помещался. К тому же, все пространство еще и было захламлено чем попало. Крысомус метнулся к шкафчику в углу, достал из него корзинку с пирожками и подсунул ее голодной девушке. Пахли пирожки умопомрачительно.
— Ешь, ешь, — прослезился он, шевеля усами и гладя гостью по голове. — Сейчас чайку налью. На травках. Сам собирал.
И кивнул в другой угол комнаты, где сушились пахучие веники. Признаться, природная осторожность Лерочке изменила. Это все из-за голода. Она накинулась на пирожки, умяв все, что было, и запив горячим травяным чаем, от которого бросило в жар и потянуло спать.
— Ох… ик… спасибо, очень вкусно, — сыто пробормотала девушка, вытягивая ноги на маленькой лавочке и прислоняясь к стене. — А с чем пирожки?
— С мясом зефирных ползунов, сам ловил! — с гордостью сообщил Атанасис.
— Ползунов? — поплохело девушке. — А… как… ловил? В смысле? Это змеи?
— Ну да… Понравилось? Я сам все делаю. Пек тоже сам! — крысомус ударил себя кулаком в грудь.
— По… — Лерочка с трудом сдержала рвотный позыв, — понра… нравило… вилось.
— Не понравилось, — погрустнел крысомус, усы печально обвисли. — Никому не нравится. Почему?
— Просто… змеи… лучше с капустой! — нашлась девушка.
— Думаешь? — нахмурился Атанасис. — Капусту сложно выращивать. Но надо будет попробовать. Ползуны с капустой, говоришь… Фаршированные?
— Нет! То есть… я имела в виду… это пирожки лучше без ползунов, только с капустой.
— Но как же без мяса?
— Простите, простите…
Лерочка бочком-бочком пробралась к двери и выскочила наружу. Вот вечно она вляпается во что-нибудь! От мяса загадочных ползунов бурлило в животе. А вдруг они ядовитые? Дура, дура! Это было привычной мантрой, которую девушка повторяла под нос в подобных случаях и стучала себя по лбу в надежде, что уж в следующий раз она не опростоволосится. Трешка обеспокоенно наматывал вокруг хозяйки круги.
ГЛАВА 6
Комната, выбранная Машкой, оказалась вполне в духе того, что ожидала увидеть Лерочка. Дверь напоминала вход в банковское хранилище с такой круглой ручкой, которую надо было накручивать несколько раз, прежде чем с шипением срабатывал пневмомеханизм, открывая проход. Свет из круглого окна заливал просторное пространство, удручающе пустое и необжитое. Сверху висел газовый желтый светильник в виде внушительного — на половину потолка — дирижабля. Во всю стену справа зияли пустые книжные полки. Имелся один на двоих письменный стол с картой на стене и странной механической конструкцией рядом на полу. Во всю темно-коричневую кирпичную стену разместились латунные трубы, которые казались живыми. Там что-то шумело и падало, всхлипывало и чмокало. Одна из труб утолщалась и переходила в цилиндрическую стеклянную колбу возле стола — это была пневмопочта.