Лерочка так и не осмелилась поднять взгляд на голого ректора.
— У меня нет… столько, — потерянно пробормотала она.
— Я знаю, — ректор Кхамало опять смягчился и дотронулся до ее плеча. — Поэтому будете выплачивать каждый месяц половину из своей стипендии. За десять месяцев расплатитесь. Может, раньше. Идите. И больше не шалите.
Едва за ними захлопнулась дверь кабинета, Марандо схватил и прижал Лерочку к стене, грозно нависнув над ней.
— Ты — труп! — его палец уперся ей в лоб. — Через десять месяцев труп! Поняла?
— Убери от нее руки! — влезла между ними Машка.
— Это кто у нас затявкал? Еще одна босячка? Не будет вам житья в Академии!
— Да ну? Плохо нас знаешь, придурок! Это тебе капец, понял?
— Чего? Ты хоть знаешь, с кем говоришь?
— Маш, не надо!
Лерочка оказалась оттолкнутой в сторону, едва удерживая рвущегося с поводка Трешку. Машка сцепилась с Марандо не на шутку. А рука у подружки была тяжелая, натренированная и в домашних разборках с пьяными ухажерами ее матери, и в многочисленных дворовых потасовках. Машка схватила обидчика за грудки. Секунда, и вот это уже она прижимает парня к стене, правда, грозно нависнуть не получается, она едва достает ему до плеча.
— Слушай сюда, засранец, — голос у Машки был такой, что Лерочка на всякий случай бросилась к двери кабинета ректора и заблокировала собой выход. — Мы — Избранные! Сечешь? И нам ничего не будет, хоть ты уписайся здесь своей голубой кровью!
— Почему голубой? — удивился красавчик, ошарашенный наглой девицей.
Из кабинета уже пытался выйти профессор, не понимающе дергая ручку и толкая неподдающуюся дверь. Лерочка свистнула Трешке.
— Охраняй!
Тот приподнял край сиденья, словно прислушиваясь, а потом с разбега прыгнул на дверь и в один момент переплел ногами вход, намертво запечатав его.
— Ах, так ты еще и тупой, — довольно хмыкнула Машка и отвесила такого звонкого щелбана по лбу аристократу, что Лерочка вздрогнула. — Объясняю…
Парень взревел от боли и попытался оттолкнуть нахалку, но ему явно не доставало знания подлых уличных приемов. Удар в пах, и он скрючился на пополам, грязно ругаясь. В дверь уже колотили.
— Это что еще за шутки! Кто запер дверь?!?
— Объясняю!.. — Машка схватила парня за кудрявые вихры и задрала ему голову, отвесив еще один щелбан по лбу. — Буду бить, пока не дойдет. За каждый золотой!.. — еще один щелбан. — Будешь получать!.. А если не хочешь? Не хочешь?
— Да тебя ректор!..
— Ах ты, маменькин сыночек, пойдешь жаловаться?
В дверь громыхнуло чем-то жарким. Трешка заскулил, но мужественно продолжал держать оборону.
— Маш, заканчивай!
— Иди, жалуйся! Летчик — отбивной кусочек! Расскажи всем, как тебя слабые девушки побили!.. Чтоб стать посмешищем! На всю Академию!
— Да ты!..
— Маш, ну хорош уже! Ай! Трешка, фу! Ко мне!
Дверь начала плавиться. Трешка послушно соскочил, оставляя на каменном полу капли расплавленного метала, похожие на кровь. Лерочка схватила Машку за занесенную руку и дернула к себе. Как раз вовремя. Дверь с треском разлетелась на мелкие капли. В проеме стоял разгневанный ректор, угрожающее выставив вперед голое пузо.
— Шутить со мной вздумали? — ласково прозвенел он. — Что здесь происходит?
— Простите меня! — Лерочка крепко сжала руку подруги, приказывая заткнуться. — Это опять я.
— Что вы?
— То есть Трешка. Я что-то напутала с командами. Он прыгнул на дверь и… Я не смогла его отцепить. Простите!..
Трехтолкай с виноватым видом подполз к ее ногам и склонил голову-сиденье. Ректор с подозрением оглядел скрюченного пополам парня с ярко-красной шишкой на лбу.
— Марандо, а с вами что?
Лерочка даже зажмурилась от ужаса, что тот сейчас пожалуется и…
— Ничего, — процедил он, распрямляясь.
— Брильянтово, брильянтово… — задумчиво пробормотал ректор и покачал головой. — К вашему долгу, Валерия, добавлено еще десять золотых за дверь.
Проходя мимо девушек, Марандо гордо вскинул голову и пригладил вихры.
— Придурок!.. — прошипела Машка ему в спину.
— Зато какой красавчик!.. — выдохнула она же полчаса спустя. — Но все равно — придурок.
— И дня не прошло, а я уже в долгах — как в шелках, — уныло пробормотала Лерочка, плетясь к лекционному залу, где должна была быть их первая установочная лекция.
— Пустяки! — бодро отмахнулась Машка. — Я завтра же с утра пойду к магистру Нистальфу и соглашусь…
— Нет!
— Лерка, да успокойся…
— Что Лерка?!? Я уже двадцать лет, как Лерка! Опять начинаешь? Даже не вздумай забирать все деньги. Будешь поступать в Академию! Пятьдесят золотых в месяц — это лучше, чем принц-журавль в небе и шиш с маслом на завтрак!