Когда стемнело, вновь загрохотали барабаны, мы остановились, и я молча наблюдал, как трое моих товарищей ставят палатку, стараясь запомнить маленькие хитрости, без которых не обойтись. Потом мы разожгли костер, поужинали - тут меня не ждало ничего нового - и расселись вокруг огня. К нам подошла Расча и сказала:
- Сегодня первую стражу будут стоять Элбурр и Влад.
- Хорошо, - сказал Элбурр.
- Влад?
- Что?
- Ты слышал?
- Да.
- Тогда отвечай.
- Извини.
Расча пошла дальше.
- Сколько времени продолжается стража?
- Два часа, - ответила Вирт, - если только мы не находимся близко, - в таком случае время удваивается, а патрульных становится в три раза больше.
- Близко?
- От врага.
- Понятно.
- Не думаю, что сейчас неприятель рядом.
Я вопросительно посмотрел на Вирт, она пожала плечами и добавила:
- Так что можешь дежурить спокойно.
Элбурр встал и пристегнул шпагу. Я последовал его примеру. Он прошел между рядами палаток, и мы оказались неподалеку от знамени. Там стоял Краун; к нему одна за другой подходили пары часовых.
- Северная граница лагеря, сорок ярдов, - сказал он нам.
Элбурр отдал честь и отвернулся. Я тоже отдал честь, Краун бросил на меня взгляд, смысл которого так и остался для меня тайной, и поспешил за Элбурром. Однако эпизод доставил мне удовольствие: наконец-то мне удалось отдать честь.
- Что мы будем делать? - спросил я. - Стоять на месте, как идиоты, или гулять взад и вперед, как слабоумные?
Он усмехнулся:
- Стоять на месте. В основном. До тех пор, пока мы ведем наблюдение, это не имеет существенного значения.
Мы проторчали на одном месте два часа, и ничего не произошло, но мне стало как-то жутко. Сначала из лагеря доносился шум разговоров, но довольно скоро все стихло, и я превратился в одного из стражников, которых столько раз пытался незаметно обойти, оглушить или даже убить. Эпизоды из прошлого вставали передо мной, тихо шепча о мести. Я не слишком тревожился, поскольку рядом был Лойош, но все это мне не нравилось. Попытался было завязать разговор с Элбурром, но он дал мне понять, что нам следует слушать, а не болтать. А если кто-то поймает нас за разговором, с нами произойдут Плохие Вещи.
- А что военные считают Плохими Вещами?
- Наряд на уборку отхожих мест.
- Продано, - прошептал я и до конца стражи не произнес больше ни слова.
Ровно через два часа нас сменила пара солдат, с которыми я не был знаком, однако их явно не интересовали разговоры и наряд на уборку отхожих мест. Я последовал за Элбурром к нашей палатке - сам бы я никогда ее не нашел, улегся на койку и тут же заснул.
* * *
Тридцать часов спустя я узнал, что означает "близко". Мои ноги проделали еще один дневной марш и подчинялись мне с большой неохотой, да и настроение постарело на целый день. Вирт слегка забавляло мое раздражение; Элбурр погрузился в размышления, а Нэппер, такой же мрачный, как и прежде, единственный изо всех нас выглядел разумным. Так или иначе, но нам сообщили, что вся наша палатка будет стоять на посту в течение четырех часов в середине ночи. Вирт кивнула, Нэппер еще сильнее нахмурился, а Элбурр философски пожал плечами. Затем, примерно через час, Расча отозвала меня в сторону и сказала, что мне не следует этой ночью выходить на дежурство. Прежде чем я успел у нее что-нибудь спросить, она отвернулась и ушла. Я тихонько выругался.
- В чем дело, босс? Тебе так понравилось вчерашнее дежурство, что ты хочешь получить сегодня двойное удовольствие?
- Нет, просто не нравится, когда мне дают понять, что я не так надежен, как остальные.
- Ты стал обидчивым?
- Отвали.
Вскоре к лагерю на фургонах подкатил смешанный отряд - около сотни человек. Смешанный в том смысле, что среди них оказались валлисты, теклы и драконы. Я вопросительно посмотрел на Вирт, и она сказала:
- Саперы.
- И что они будут делать?
- Строить нашу оборону. Земляные укрепления. Валы. Похоже, мы будем оборонять эти позиции.
- Эти позиции? Проклятье, но где мы находимся?
- Когда рассветет, ты увидишь Восточные горы.
- Выходит, сегодня мы довольно много прошли.
- Точно. - Я вспомнил планы Сетры и пожалел, что они мне известны, потому что вдруг показалось, что наша рота лишь фишка на игральной доске. И Сетре глубоко наплевать на отдельных солдат. Чтобы отвлечься, я попытался что-нибудь разглядеть на востоке, но было слишком темно.
- Мы уже довольно высоко в горах, босс. Я уверен.
- Почему?
- Мне стало труднее летать.
- А почему ты считаешь, что в горах труднее летать?
- Ответы на такие вопросы должны знать животные высшего порядка такие, как ты, а мы, летуны, довольствуемся инстинктами.
- Ты не летун, а рептилия.
- И все равно я не знаю, почему так получается.
- Если бы у тебя были большие пальцы, ты бы знал.
- А тебе не кажется, что пора забыть про большие пальцы, босс?
И вдруг мне показалось, что я должен что-то сделать, о чем-то позаботиться... да. Вспомнил.
- Кто это?
- Маролан.
- Что вам угодно?
- Ты не хочешь меня поблагодарить, Влад?
- За что?
- Еще не родился такой солдат, который не был бы благодарен за избавление от ночного дежурства.
- Понятно. Нет, я не намерен вас благодарить. Похоже, пришло время действовать?
- Капитан тебя ждет, встретимся у него.
- Я уже в пути, - сказал я, испытывая облегчение, что меня освободили от ночного патрулирования вовсе не из-за недоверия.
А потом я рассердился на себя за то, что мне не все равно. Я зашагал через лагерь туда, где находилась палатка капитана.
- Сюда, босс.
- Спасибо.
Стало уже совсем темно, но я нашел платку благодаря указаниям Лойоша и шелесту знамени. Пришлось дважды обойти вокруг, прежде чем я нашел вход. Мне постоянно приходилось делать то, что я не умел, - а значит, я выглядел глупо. Перед собой, если не перед другими - а я всегда это ненавидел.
Я постучал.
- Входите, - сказал капитан.
- Пожалуйста, входите, - почти одновременно раздался голос Маролана.
- Какая приятная и неожиданная встреча, - сказал я, входя в палатку.
- Присаживайся, Влад, - предложил Маролан.