Елизавета Дворецкая
Дракон восточного моря, кн.3. Каменный Трон
Глава 1
Торвард конунг ошибался, когда предполагал, что бежавший из плена Бьярни со своей дружиной все еще остается на острове. О том, чтобы попытаться забрать свой корабль, Бьярни даже не думал, но покинуть остров Клионн намеревался как можно быстрее. Чтобы по-настоящему обрести свободу, выбраться из погреба было мало: пока кварги остаются на Клионне, где сейчас хозяин – Торвард конунг, они все еще в плену, только темница стала несколько просторнее.
– Остров большой, можно и в лесах пересидеть, – утешал Бьярни свою дружину, стараясь подбодрить людей. Сам он, оказавшись наконец снова на воле, чувствовал воодушевление и трудностей не боялся. – Дичи много, прокормимся как-нибудь.
– А ловить эту дичь будем чем – руками? – хмуро отвечал Ульв.
Действительно, из всего прежнего богатства кварги теперь имели только то, что на них надето, – хорошо еще, что на их башмаки фьялли не польстились. На каждом теперь были только штаны и рубаха, даже пояса сохранили лишь те, у кого они не были украшены серебром. Ни о каком оружии, понятно, даже речи не шло.
– Придумаем что-нибудь! – Бьярни отмахивался. – Попросим у людей. Фьялли все остались в бруге и на побережье возле своих кораблей, в глубине острова они бывают только наездами, и мы можем спокойно зайти в любую деревню. Купить хлеба нам не на что, но, может, какой-нибудь лук удастся одолжить.
– А чем заплатим?
– Тебя в рабство продадим! – Бьярни вышел из терпения. – Ульв, возьми себя в руки! Мы на свободе, мы не сидим в погребе и не едем на рабский рынок, надо плясать от радости. А ты нудишь и ноешь, будто старуха, разбившая горшок! Главное – мы живы и на свободе, а остальное наладится как-нибудь!
Говоря это, Бьярни, должно быть, открыл в себе провидческий дар. К утру кварги ушли уже довольно далеко от бруга Айлестар, и тут им невероятно повезло: на опушке леса они наткнулись на овцу, которая паслась сама по себе, без стада и пастухов.
– Наверное, когда грабили, от стада отбилась, недоглядели, – предположил Кари Треска. – Ну вот, мы и с пищей!
– Чем бы только ее разделать? – Ивар хёльд озадаченно почесал в затылке. – Ножа ведь ни у кого нет? – безнадежно спросил он.
Разумеется, ножа не было: даже маленькие ножи, используемые за столом и для прочих таких надобностей, фьялли у пленников сразу отобрали.
Но раздобыть нож в населенной местности все-таки легче, чем овцу. Когда солнце поднялось, Бьярни пошел в ближайшую деревню и принес оттуда нож, выменяв его на свой собственный пояс с бронзовой пряжкой. К счастью, пряжка была подарком Элит и вышла из рук уладского кузнеца, так что ни по виду, ни по речи в Бьярни не опознали сэвейга.
А сэвейги здесь уже побывали: не сам Торвард, но дружина кого-то из прибившихся к нему вождей. Назвать свое имя местным жителям он не удосужился, но из деревни его люди забрали все ценное: запасы льна, лучшие шкуры, несколько серебряных изделий и шесть самых красивых молодых женщин. Большинство скота угнали, поэтому местные жители сами перебивались рыбой и дичью.
Когда, разложив костер на лесной поляне, кварги разделали овцу, поджарили мясо и наелись, жизнь стала казаться значительно веселее. После этого Бьярни и Кари сходили вдвоем в другую деревню, стоявшую на побережье и населенную рыбаками. Здесь Бьярни раньше не бывал, но о нем, новом родиче рига Миада, здесь знали. О судьбе Элит рыбаки, конечно, никаких сведений не имели, но, когда Бьярни объяснил, что должен как можно скорее попросить помощи на других островах, чтобы изгнать захватчиков, ему согласились помочь.
Пообещав в уплату шкуру той самой овцы, Бьярни договорился с рыбаками, что его вместе со всей дружиной перевезут на остров Ивленн. Предприятие было не вполне безопасным: самый далекий из пяти островов, Ивленн лежал отсюда в целом дне пути, и идти туда нужно было вдоль длинной цепочки мелких островков.
– Оно опасно, если вдруг буря или еще какая непогода, – рассуждали рыбаки, одетые только в длинные рубахи с разрезом на груди и обутые в башмаки из пестрой, черно-белой коровьей шкуры волосом наружу. – И так у нас тем ураганом все куррахи в море смыло, госпоже Муир Мэр, стало быть, они понадобились. Только-только мы новые справили, а если с этими что случится, то новых нам уж взять негде – коров-то из Кеан-Клоха, слышь, лохланнцы угнали, нету больше шкур-то…
– Когда мы их прогоним, я вас отблагодарю, – только и мог пообещать Бьярни. Кроме обещаний, хоть и самых искренних, ему сейчас было нечего предложить.
Путь, вопреки надеждам, занял целых три дня – море волновалось, дул встречный ветер, и кварги, усердно налегавшие на весла, едва помнили себя от страха – уладские куррахи казались им слишком хлипкими, ненадежными и неустойчивыми. Один из них действительно перевернулся – хорошо, что до берега было недалеко, так что никто не утонул и даже сам куррах его хозяин сумел довести до скалистого островка. На этом островке и заночевали в первый раз – развели огонь, чтобы обогреться и обсушиться, доели остатки овцы. Правда, за ночь порядком продрогли: на островке не росли деревья, лишь какой-то кустарник, а набранный у берега древесный мусор, принесенный волнами, пришлось беречь на утро, чтобы приготовить еду. На ночь хозяева куррахов забросили в море сети и утром сварили рыбную похлебку в помятых медных котелках.
И вот под вечер третьего дня впереди наконец показались сперва вершины гор, а потом и зеленые равнины острова Ивленн. Бьярни знал, что правят здесь родные братья, сыновья прежней королевы Айлен – Фиаха и Фиахна. С ригом Миадом они состояли в родстве, хотя и несколько условном: сестра их матери была одной из жен знаменитого Форгала Быстрооружного, но давно умерла, и потомства этот брак не оставил. Тем не менее Бьярни надеялся, что братья-короли не откажут острову Клионн в помощи против захватчиков. Ведь мало кто сомневался, что фьялли, покинув Клионн, доберутся и сюда – уж их-то огромным морским кораблям ветер и волны не служили препятствием. А если не в этот год, то уж наверняка на следующий. Ведь легкие победы над островами наверняка и на будущий год вызовут в конунге фьяллей жажду добычи и славы.
Переночевав, рыбаки получили обещанную шкуру и наутро уплыли восвояси. Двадцать восемь кваргов остались на пустынном берегу, из всего нужного снаряжения имея один нож на всех.
– Идемте, нечего рассиживаться, – сказал Бьярни. – Нам нужно как можно скорее добраться до жилья, а если получится – найти королей. Уж они не откажут нам в гостеприимстве, так что чем скорее мы до них доберемся, тем скорее как следует поедим.
Никакая самая возвышенная речь не смогла бы лучше вдохновить кваргов и наделить силами для трудного пути. Главная беда состояла в том, что никто не представлял, где искать королей, а спросить оказалось не у кого. Остров Ивленн был довольно велик, но Бьярни даже не знал, насколько именно. Шагая впереди своей дружины вдоль берега, он гнал от себя мысли, что они, возможно, идут не в ту сторону. Вдоль моря бежали тропинки, протоптанные скотом, но ни одного человека, чтобы спросить дорогу, на пути не попадалось.
Из еды в этот день удалось найти только землянику: на солнечных полянках она росла в изобилии, но разве горсточка ягод – это еда для изголодавшихся мужчин? Близилась ночь, животы подводило от голода, а вокруг по-прежнему было пусто. Рощи сменялись лугами, но никакого жилья не показывалось, и кварги уже понимали, что, скорее всего, эту ночь проведут под открытым небом и с пустыми желудками.
– Уж попался бы мне сейчас хоть заяц какой-нибудь, я бы его сырым съел! – бормотал Ульв на ходу. – Со шкурой и с костями!
Бьярни, хоть и старался держаться уверенно, тоже чувствовал, что изнемогает. Те, кто в последней битве был ранен, уже едва переставляли ноги, Свейн Лосось опирался одной рукой на палку, другой – на Вегейра Прыткого, и то уже заметно отставал.
– Отдыхаем, – сказал Бьярни.
Он понимал, что если не дом, то хоть какой-то еды для людей раздобыть надо, иначе завтра мало кто сможет идти дальше и им останется только умереть здесь. Тогда уж лучше было не вылезать из того погреба!
– Да куда же все подевались, тролль их раздери! – выругался он.