- Он хороший, - надула губу Злата, а я почувствовала запах потного мужского тела. Прямо ядреного. – Да, Андрюша!
Она гладила его, а я мысленно прокрутила в голове тысячу и один сценарий, достойных фильмов ужаса.
Андрюша не сопротивлялся. Он рычал, как свирепый лев. А из его пасти на пол стекала слюна.
- Злата, умоляю, - прошептала я севшим от ужаса голосом. – Не делай резких движений. Отойди! Умоляю!
- Мама! Ты мы его уже тискали! Он от нас в углу спрятался! - заявила Злата, прыгая вокруг Андрюши, который был в три раза больше меня. – Он боится!
- А кричали почему? – спросил Альвер.
- Потому что пытались его догнать! Знаешь, как он быстро бегает! – вздохнул Морис. – Ба! Скажи деду, чтобы он забрал его нам!
- Мама! – тянула меня за платье Злата. – Ты обещала! У меня вот что есть!
И Злата достала из кармана мой подарок на день оборота. Дочь протянула его мне, а я посмотрела на Андрюшу и сглотнула. Отказывать ребенку было нельзя. Но что-то внутри меня сопротивлялось появлению Андрюши в нашей дружной семье.
- Вот, а ты мне золото дарил! – фыркнул Вивернель, пока я смотрела на Андрюшеньку. Тот вывалил язык, который достал аж до пола. Из зловонной пасти Андрюши пахло, видимо, предыдущей семьей.
- Златушка, - улыбнулась я. – Я ни в коем случае не отказываю. А кто за ним убирать будет?
Я посмотрела на тушу, понимая, что он навалит, так навалит!
- Ну и что? Уберем! – произнесла Злата, заглядывая мне в глаза. Я и так чувствовала себя виноватой, а тут еще Андрюша.
- Хорошо, - заметила я, выдохнув. Честно, я бы ночью, дождавшись, пока ребенок спит, выпустила бы его на волю! Возможно даже табуреткой.
- Вот! – заорал Вивернель. – Видал? Видал, как надо! А ты!
- Дед! Не доводи до крайности! – возмущался Морис, а Злата обняла меня, пока Андрюша втягивал язык обратно.
- Альвер, - прошептала я, видя, как беснуется Вивернель. Он требовал, чтобы ему позволили сейчас же! Немедленно вызвать себе еще одного Андрюшу! А потом выбежал из комнаты.
Морис обреченно вздохнул бабушке с дедушкой: «Совсем вы у меня распоясались!», и направился к Злате. Та счастливо тискала Андрюшу, требуя, чтобы я тоже его гладила.
- Вот так половина женщин выходит замуж, - заметила Ирла. – Знакомься, мама, Знакомься, папа! Это Андрюша! Он будет жить с нами!
Я смотрела на Андрюшу и на счастливую Злату, у которой Морис потребовал права гладить его.
- А где Вивернель? – спросила я, глядя на Альвера. Тот перевел на меня взгляд, пока слышались крик: «Не так ты его гладишь! Ему так не нравится!».
- Наверное, в кабинете, - заметил Альвер, нахмурившись.
- И ты не пойдешь за ним? – спросила я удивленно.
- Перебесится, успокоится, - заметил Альвер. Я посмотрела на дверь, понимая, что Вивернель далеко не самый счастливый мальчик. Может, стоит поговорить с ним?
- Я поговорю с ним… - прошептала я. – А ты следи за Андрюшей. Кстати, что это такое?
- Я в душе не знаю, - заметил Альвер. – Они понадергали заклинаний отовсюду и …
- Думаешь, он опасен? – спросила я полушепотом. – А вдруг он их съест?
- Напоминаю, они – драконы. И вполне могут за себя постоять. В случае чего они обернутся, - вздохнул Альвер.
- Ты точно не хочешь поговорить с Вивернелем? – спросила я, глядя на то, как Альвер хмурит брови.
- Я и так знаю о себе многое! – заметил он с усмешкой. – Но если хочешь узнать больше, о том, какой я мерзавец, то, пожалуйста. Второй коридор, третья дверь направо.
Посмотрев на то, что Андрюша весьма пуганый, словно до этого работал игрушкой в детском саду, я чуть-чуть подуспокоилась. Альвер обещал проследить.
Я вышла из комнаты и направилась по коридору. Потом свернула в еще один коридор, считая двери. А там и считать не надо было. За дверью слышался голос Вивернеля. Он кому-то жаловался. Я сначала не поняла, кому, а потом приоткрыла дверь, видя с кем разговаривает мальчик!
И мне стало по настоящему страшно.
Глава 21
У меня дыхание перехватило, когда я увидела в дверную щель Вивернеля, сидящего в кресле. Ноги его не доставали до пола, а он болтал ими в воздухе. На коленях у мальчика что-то лежало. Мне показалось, что это или зеркало, или портрет.
- … не разве это справедливо? – заметил Вивернель, голосом полным обиды. - ... кому-то разрешили и кошку, и Андрюшу! А мне никого нельзя! «Ты – будущий глава семьи!»…
Он передразнил отца, недовольно сопя. В окружении изысканно – богатой обстановки, под сенью тяжелых штор винного цвета, в кресле с обивкой из золотой парчи, за роскошным столом из красного дерева, покрытым золотым сукном, словно стол для биллиарда, мальчик выглядел маленьким принцем.
- … вот как только отец умрет, я сразу себе всех заведу! – фыркнул Вивернель, поднимая глаза. Я постучалась из вежливости, видя, как Вивернель забегал глазами.
- Войдите! – голосом юного директора произнес он.
- К вам можно? – спросила я, скрывая улыбку. Вивернель сидел за столом, словно лорд. Он тут же подался вперед, положив локти на стол, чтобы прикрыть портрет.
- Я думал, что это отец, - усмехнулся Вивернель. Может, он действительно ждал, что придет Альвер? - Что вам нужно?
- Я хотела бы поговорить, - заметила я, видя, как Вивернель старательно прикрывает собой таинственную вещь.
- Я не хочу разговаривать! – произнес он, нахохлившись, как воробей. Но голос прозвучал как-то неуверенно. Сам он был похож на ежика. «Какой педагогически запущенный ежик!», - пронеслось в голове, когда я присела в кресло. Глаза Вивернеля стали ледяными. Но он повторял жест отца так неумело, что не мог скрыть в них боль.
- Я по глазам вижу, что тебе больно, - негромко произнесла я, закрывая за собой двери.
- Мне… мне не больно! – выдохнул Вивернель, насупившись. Он нахмурил брови, чем стал все больше походить на Альвера.
- Не верится, - заметила я, видя, как старается Вивернель. – У отца твоего лучше получается.
- Он старый и опытный, - сдался мальчик. – А теперь уходи!
- Когда я была совсем маленькой, я мечтала завести хомяка. Непременно рыжего… - улыбнулась я. И тут же улыбка сползла с моего лица. Я задумчиво смотрела на фамильные гербы, которые украшали стену. – Мама тогда сказала, что раз я хочу животное, то я должна понимать. Это – моя ответственность. И я должна за ним убирать, должна кормить, играть с ним, уделять ему время, следить за тем, как оно себя чувствует, замечать малейшие изменения. Вот скажи мне, ты готов завести животное? Готов ли ты по первому требованию убирать какашки, кормить его по нескольку раз в день, играть с ним, когда оно хочет, выгуливать его, когда оно попросит? К тому же однажды настанет момент, когда оно… уйдет. И ты должен быть готов к этому. Всегда готов. Но как бы ты не подготовился, все равно будет больно.
Видимо, о таких вещах Вивернель не думал. Поэтому сердито сопел.
- А слуги тогда зачем? – буркнул он, наконец.
- Так ты что? Слугам его заводишь? – удивленно спросила я, радуясь, что удалось вывести его на диалог. – Тогда не удивляйся, что он будет считать какого-нибудь слугу своим хозяином и любить его больше, чем тебя. Ведь именно он проводит с ним все время. Он, а не ты.
- Но ему я скажу, что это я – хозяин! – заметил Вивернель, а в его голосе прозвучали властные нотки.
- Ага, оно тебя так и поймет, - улыбнулась я, вспоминая, как пыталась рассказать хомяку о проблемах в школе. Вид у него был лихой, придурковатый и весьма изумленный: «Да ты шо!». И вечно что-то за щекой.
Вивернель напряженно выдохнул. Он молча о чем-то думал.
- Твой отец вряд ли будет заниматься животным, - заметила я, вспоминая, что говорила Злате про котиков.
- Потому что он только о тебе и думает! – внезапно выдал Вивернель.
Ого! Как интересно… Неужели я так понравилась Альверу, что об этом знает даже его сын? На мгновенье я представила, что такое действительно могло случиться. И на сердце вдруг стало тепло-тепло. Я понимала, что каким бы вредным не был Альвер, я чувствовала к нему не просто интерес. Благодарность, интерес, восхищение, желание… Много-много разных оттенков чувств, которые постепенно нарастали и крепли, потихоньку сливались в одно.