— Очень умно.
— Как скажешь.
— Не слишком ли умно для тебя?
— Или для сестры твоего отца?
Константин слегка вздрогнул.
— Ах вот как. Я думал, она сдалась. Осознала свой долг супруги и матери…
— И королевы…
— Да что это значит в наши дни?
— О, ты говоришь это в краях, где так часто наследуют матерям? — усмехнулся я.
Константин снова нервно, еле сдерживаясь, дернул поводья. Он правильно понял, это был намек на Игрейн. И намек на претензию на Корнуолл. Но ненависть ненавистью, а любопытство любопытством. Пусть оно сгубило столько кошек.
— Не тем матерям, что были как кошки!
— Не тем отцам, которых заклали, как вепрей к пиру.
Константин готов был потерять самообладание, но не потерял. Хмуро уставился на дорогу, просверлил взглядом затылок коня меж его ушами, посмотрел на небо, по сторонам и перевел дух.
— В толк не возьму, о чем ты ведешь речи.
— Речи людей благочинных никого не задевают и ни к чему не ведутся.
Константин кивнул.
— И то верно. Что ж, объясни мне все-таки, где остальные войска?
— В Камулдунуме. В Регеде, в Лотиане, в Клайде, и во многих прочих местах.
— Шутки в сторону, ведь ты бы не послал сюда Мордреда с мечом королей, если бы только не… — он снова покосился на рукоять Экскалибура и задумчиво замолчал.
— Шутки в сторону? Если только не что?
— Если только это не наваждение, и меч на самом деле не морок! С вас станется. — Он еще внимательней и живее пригляделся ко мне. — И ты тоже можешь быть мороком. И если это морок — ты на самом деле можешь оказаться Мордредом.
— Как все сложно, правда?
— Замолчи! — не выдержал принц Корнуолла. Пальцы, держащие поводья, дрожа, сжимались и разжимались. — Это не лезет ни в какие ворота! Ни кто ты! Ни — что ты! Так не должно быть!
— Что, если я скажу тебе, что ты прав?
— А в самом деле — что из этого?!
Увы. Уже ничего.
— Только то, что чтобы так не было, надо иметь силу это изменить.
— И если нет этой силы?
— Значит, все так, как должно быть.
— Ты прав! Черт тебя побери, ты слишком прав!
— Так почему бы тебе это не исправить? Прямо сейчас. Все думают, что я еду в Карлион.
— Быть может, на самом деле так оно и есть!
— Тогда что ты теряешь?
— А почему я должен попадаться на столь явный крючок?
— Знаешь, в чем проблема с драконами? Ты не разберешься с ними, пока принимаешь правила игры. Пока считаешь, что дракон заведомо сильнее и ничего не делаешь, или пока считаешь, что можешь получить от дракона какую-то выгоду и принимаешь его сторону. И даже, черт побери, пока ты веришь, что миром правит только сила, и думаешь, что лучше для тебя быть всего лишь сильным, но не мудрым, справедливым, великодушным и великим, просто потому что тебе бы так хотелось — пусть даже нельзя! Пусть даже законы природы «против этого»! Низшие законы низшей природы! Да! И тебе никогда не приходило в голову поступать им наперекор?!
Мы застыли посреди дороги, и Константин таращился на меня с отвисшей челюстью. Да я и сам не ожидал, что меня так разберет.
— Тебе никогда не приходило в голову, что для того, чтобы быть хорошим наездником не нужно сводить с ума лошадей, приводя их в негодность менее чем через год?..
Внезапный рывок. Таранис! Я забыл про Тараниса. И Константин тоже. Пока мы двигались, он вел себя почти прилично, и я как-то умудрился забыть, что он слишком хорошо помнит Константина.
Константин изумленно вскрикнул — хотя мог бы вскрикнуть и от боли, потому что уловив точный момент, Таранис вцепился ему зубами в колено.
Дикое ржание, крики, прыжки, свечки, битье копытами, — оба коня с удовольствием воспользовались моментом, чтобы обезуметь. «Ну, готово… — подумал я. — И никаких змей уже не надо, вот сейчас-то и осталось подраться насмерть». Но как ни странно, едва мы, запыхавшись, расцепили дерущихся коней, Константин расхохотался:
— А ты не очень-то с ним управляешься, верно?!
Похоже, он не очень пострадал, и оправившись от неожиданности, даже нашел в этом что-то смешное, вместо того, чтобы записать очередную злобную выходку на мой счет.
— Так чей способ лучше?! — и так дернул поводья своего коня, что тот взвизгнул.
Черт побери, это всего лишь лошади. Неважно, что это только индикатор того, чем все кончится для всех, если ему позволить. Но почему именно мне надо этого не позволять? Потому что драконы сражаются с драконами? Как будто его не могут как-нибудь по-тихому отравить без меня и без шума. Мы опять слишком доверяем написанным сказкам — что примерно так все и будет, как написано в книгах, которые мы читали и однажды он займет верховный трон.