Первым делом после ревизии повреждений, полученных судами и упрямого направления их неуклюжего хода туда, куда нужно, а не куда хотелось бы переменчивому ветру и течению, надо было заняться ранеными — не все из них иначе дотянули бы до берега, чем мы и занялись, используя по возможности все свои знания, так что плавание назад было насыщенным и без усиливающейся качки и без вытаскивания Пеллинора и его людей с его терпящего бедствие корабля, для чего пришлось отклониться от прямого курса, ведь со скверным управлением и медленным, но верным дрейфом его хорошенько снесло в сторону.
Оглушительный гром и молнии участились, полетели крупные капли и, наконец, хлынул сильный ливень, смывающий кровь с палуб и бортов и морскую соль. И когда мы в конце концов достигли берега, то хоть и чувствовали себя как выжатые лимоны, но всю нашу одежду пришлось бы выжимать еще очень долго.
Когда мы выбрались с кораблей и из линии прибоя на сушу, меня изрядно шатало.
— Правь, Британия, морями! — воскликнул я и, неловко повернувшись, стукнулся в кого-то спиной. Это оказался Олаф.
— Ну, когда-нибудь это ей и светит! — согласился он.
— А, Гавейн, это ты, привет, откуда это ты взялся? — без особенного любопытства поинтересовался я. Ощущал я себя совершенно пьяным, и от усталости, и от грозы, от начинающегося шторма и от царящей кругом толкотни и суматохи. Разгул стихий всегда действовал на мои извилины самым шальным образом.
— Что значит, откуда? Только что выносил на берег бренную тушку Пеллинора. У бедняги морская болезнь.
— Надо же, с его-то энтузиазмом и боевым задором так легко отделаться.
— А энтузиастам везет, — с сомнением сказал Олаф.
Перед нами как чертик из коробочки возник Бедвир.
— А ведь мы здорово победили! — воодушевленно заметил он. Его потеснил Мельвас.
— Необычный был денек! Когда повторим?
— Как только, так сразу, — заверил я. — Вы Кея еще не видали? У него тут все было в порядке, пока нас не было?
— Конечно все в порядке, — заявил Кей, появляясь тут же из темноты самолично. — Что со мной сделается? Вот только Гарет совсем извелся. На наше счастье, у него никак не получалось справиться ни с одной из этих посудин в одиночку.
— Пока не стоило, — серьезно сказал Олаф. — Но можешь ему передать, что еще не все потеряно. Мы же не собираемся бросать их все здесь на берегу.
— Зачем же передавать? — послышался обиженный голос Гарета, — я и сам здесь и все слышал.
— Конечно, не потеряно, — поддержал я. — Грех не пускать его в такой исторический рейд.
— Мы только до Оркнеев и обратно, — заверил Олаф.
— Хорошо, только легендарное плавание Брана не повторяйте.
— А было бы здорово! — воодушевился Гарет.
— А кто родину защищать будет? — поинтересовался я.
— Ну, это, наверное, еще интереснее, — неуверенно предположил Гарет, поразмыслив.
— Куда это ты все смотришь? — спросил Олаф. — Думаешь, будет сильный шторм?
— Да нет, вряд ли сильный, — задумчиво сказал я. — Просто, ведь могла быть удивительно красивая ночь…
— По-моему, она и так жутко красива, и сама по себе, и со всем, что было.
— Да, вот именно, ты совершенно прав. Наверное, как раз из-за того и красива. «Жутко». Просто убийственно. «Свет колдовской раскаленной от солнца пустыни, Огненный цвет расцветающих розой вулканов…»
Олаф улыбнулся и подхватил цитату, не строчка за строчкой, а сразу к концу песни:
— «Смерть хороша, но не мертвым же ей любоваться, Гимны слагать, вознося ей и рифмы и души…»
— «Вот и живем мы затем, чтобы ей поклоняться, Но любопытно, а ей-то от этого лучше?» — закончил я.
— Это вы о чем? — озадаченно спросил Кей, глядя на нас обоих с неподдельной тревогой.
— Не бери в голову, Кей, это всего лишь поэтическое преувеличение, — успокоил я его. А то, мало ли какие странные мысли придут в его христианскую голову. — Ну что ж, а теперь снова займемся делом?
Чем мы и занялись, приводя потрепанные и перевозбудившиеся войска в порядок и осматривая все захваченные корабли на предмет возможной починки и оттаскивания их в наиболее безопасную зону, на случай, если шторм все же усилится.
Весь следующий день как раз занимались починкой, а заодно патрулированием близлежащей местности. Часть войск с Пеллинором во главе я отправил вдоль побережья на юг, чтобы встретить там уцелевшие корабли саксов, если они вдруг надумают высадиться, на территории, еще не контролируемой Кадором.