Северное море разыгралось не на шутку. Пока Артур неуклонно приближался со своими войсками к стене Адриана, за которой его поджидали далеко не дружественные силы, собираемые воедино Бальдульфом, флот Гавейна уже обошел эту рукотворную наземную преграду, когда-то защищавшую романизированную часть Британии от непокорных и воинственных племен, оттесненных на север, и сами берега казались теперь сумрачнее и враждебней.
Гордый британский флот, и прежде-то не только что сошедший с верфи, был уже потрепан и новыми штормами и морскими стычками, не всегда столь несерьезными, как об этом сообщал флотоводец друзьям. Но по его мнению, дела шли куда лучше, чем могли бы. Из тринадцати кораблей, вышедших из Саксонского порта под знаком Красного Дракона, — с небольшим штандартом, укрепленным на мачте над широким парусом флагмана и с красными флажками-вымпелами на других, — четыре уже выбыли из строя, зато добавились пять трофейных. Невосполнимые потери, хоть и относительно небольшие, неслись только в людях. В этом смысле, возможно, найти новых союзников на море было труднее, чем на суше. Но находились они и тут. Не в самом море, по большей части, хотя случалось и такое, но больше на побережье, как правило, среди селений промышляющих рыболовством и мелким пиратством — одни из них действительно сочувствовали объединенной Британии, другие просто хотели дать отпор морским пришельцам, вытесняющим их с насиженных мест и мешающих промыслу. Среди них часто попадались и явные потомки саксов и просто более ранние саксонские переселенцы, одновременно не считающие себя британцами, но предпочитающие сохранить статус-кво и не желающие, чтобы их новый уклад нарушался пусть даже и соплеменниками, которые явно также не слишком-то почитали их за своих.
Самая ожесточенная схватка за время этого плавания случилась два дня назад, причем с кораблями, на этот раз не прибывающими, а отходящими от британских берегов, возвращающимися к себе с добычей, а может и за подкреплением, отступающие под напором угрожающе близко подошедшей с юга армии бриттов, уже охладившей пыл Эборакума и отбросившей обратно в море Хельдрика. Но такая невероятная вещь как британский флот на трофейных саксонских кораблях была для них полной и неприятной неожиданностью. Отбросить Хельдрика в море — это куда ни шло, но захватить при этом корабли, да еще уметь с ними управляться и с них же нападать — это уже был форменный нонсенс для племени, по сравнению с самими саксами, убежденных сухопутных крыс.
Гавейн доказал, что уж он-то сухопутной крысой ни в коем случае не является. Выстроив корабли в боевую линию — недаром прошли упражнения, которыми он изводил своих подопечных, он заградил отплывающим дорогу. Последние пришли в недоумение, но не подозревая во вдруг возникшем препятствии серьезного противника, продолжили свой путь как ни в чем не бывало, только вооружившись и приготовившись потопить все, что само подобру-поздорову не уберется с их курса. Тем более что их кораблей было двадцать против тринадцати.
Подобру-поздорову препятствие не убралось. В обе стороны полетели пропитанные смолой снаряды, с британской стороны — больше, так как именно британцы в первую очередь рассматривали возможность морского боя. Впрочем, похоже, не все британские корабли были готовы к происходящему, и особенно к тому, что схватка будет завязана при таком численном перевесе противника. Все-таки при наборе команд особенно выбирать не приходилось, людей требовалось много, притом желательно обладающих особыми морскими навыками, моральная устойчивость при этом поневоле часто отступала на второй план.
На второй план после некоторой заминки отступили и два британских корабля, тихо развернувшиеся и поплывшие прочь из линии, сперва один — с левого фланга, за ним двинулся и второй, почти из центра, не выдержав психической атаки наступающих саксов и дурного примера одного из соратников.
Сыпля проклятиями, Гавейн в сердцах приказал дать залп из своих катапульт по ближайшему отходящему кораблю, потом махнул рукой и велел дать сигнал кораблям, оставшимся в линии сомкнуться и еще приблизиться к берегу, закрывая бреши. Остальные скрупулезно выполнили приказ, из чего можно заключить, что несмотря ни на что, в целом их боевой дух был, по счастью, выше среднего.