Едва Мордред вышел, я все-таки решил осуществить свой план по впадению в кому. Сел наконец за стол и стукнулся лбом в столешницу, обхватив руками голову, будто выстроив баррикаду — ничего больше не видеть и не слышать.
Но как открылась дверь, я услышал, хотя сил отреагировать на это сразу все же не хватило. Только через секунду я поднял голову и вымученно улыбнулся вошедшей Линор.
— Ого, — сказала она. — Выглядишь белее отложений мелового периода!
— Иногда у меня бывает ощущение, что было бы разумней давно перерезать себе горло, — и снова стукнулся лбом в столешницу. Но только на мгновение, и опять вынырнул, отдуваясь, из-за своей баррикады. — Ничего не имеет значения! Все происходит просто так, и никому ничего на самом деле не нужно! Все прочее — мгновенная иллюзия!
— Собираешься перейти в буддизм?
— Или разрушить вселенную — в конечном счете это одно и то же.
— Уже есть план?
— Есть пара идей… Вы видели меч Мордреда?
Линор пожала плечами — теперь он присела на краешек стола, как я недавно.
— Конечно. Меч как меч. Старый, но крепкий.
— Не так давно Мерлин… о господи… не так давно отец спрашивал меня, похож ли Экскалибур на то, что когда-то, в царствование Генриха Второго, откопали в Гластонбери. Нет, это было совсем не то! И вот теперь я вижу то самое — как тебе это?
— Может, просто похож? У тебя сейчас явно не лучшее нервное состояние.
— Линор, я держал его в руках! Тогда и сейчас, только что!
Линор тихо вздохнула.
— Конечно, мы сейчас наедине, но все-таки тебе не стоило бы так называть нас вслух. Особенно когда твои нервы так на пределе. В другое время я не стала бы напоминать.
— Хочу и буду.
— Но хотя бы сделать вид, что мы соблюдаем правила? Ты плохо себя контролируешь.
— Нет и не может быть никаких правил.
— Эрвин, перестань сходить с ума.
— Вот, спасибо, так уже легче.
— Можешь не притворяться, я знаю, что когда это имеет значение, ты всегда прислушиваешься к голосу разума.
— Если только не теряю чувства, что вообще хоть что-то имеет значение.
— Как ты обожаешь все закольцовывать в порочный круг.
— Змея кусает хвост. Это символ времени.
— А если она вдруг перестанет маяться дурью?
— Или если совсем отгрызет себе хвост — тогда кольцо разомкнется? И вечность сгинет?
— Ты ведь хотел поговорить не об этом?
— Наверное, нет. Вот только какого лешего меня занесло в короли? Теперь я боюсь любой ошибки.
— Это может быть ценной психотерапией.
— Что?..
— Так ты ни на минуту не сможешь забыть об ответственности.
— Прелесть какая… Вообще-то я хотел предупредить, что в любой момент могу слететь с катушек.
— И сколько ты уже угрожаешь и угрожаешь?
— Линор, я серьезно. Когда это случится, может быть уже совсем не до шуток.
— Что тебя так расстроило в этом мече? Ты же знаешь, откуда он взялся, всего лишь из твоей же головы.
— Как весь этот мир, да? И он все еще может быть реальным?
— Меч же был реальным когда-то. И он просто существует и здесь. Это может быть как раз не иллюзией, а чем-то, что роднит этот мир с нашим.
— Как и лежавшие рядом с ним кости.
— Ну, в конце концов, так уж устроен мир…
— Я его боюсь и ненавижу. Всей душой. У меня приступ танатофобии. Я повсюду вижу мертвецов и ощущаю себя в загробном царстве. Они меня окружают и душат, все они мертвы, даже те, что еще говорят и ходят.
— Но послушай, в этом же нет ничего необычного! Это бывает со всеми нами! Это естественно!..
— Я и не говорю, что неестественно. Естественно, как все наши сумасшествия. Как ощущение в палеонтологическом музее — что вот этой кости уже черт знает сколько лет, а она выглядит такой свеженькой! А если встать в глубокий раскоп и поглядеть вверх на пласты земли с бесконечными отложениями мертвецов — ты прекрасно знаешь, что это всего лишь картина твоего настоящего будущего. От которого тебе никуда не деться. Потому что оно уже существует. Что такое жизнь? Мы всего лишь участвуем в «землеобразовании». Прости. Мне просто надо выговориться, иначе я точно взорвусь. Мне просто до чертиков плохо.