Хуже, что и остальные змеюги, не обращая внимания на меня, начинают летать, всё ближе и ближе подбираясь к Дрейвену. Насколько я вгляделась в происходящее, эти твари обладают разумом, но жутким, не гуманоидным. Разумом, потому что только разумные могут позволить себе поиздеваться над беззащитной жертвой.
Самая большая тварь медленно приближала вытянутую по-крокодильи морду к лицу Дрейвена, то и дело словно вздрагивая, а на деле метко плюясь кислотной слюной в его кулак, намертво сжатый на канате. Уиверн только изредка кривился, но терпел… Почему он не позвал меня на помощь?!
И – вспомнила его последнюю фразу, перед тем как он закрыл меня: «Если успею ранить хоть одного, тебя уже не учуют. Сможешь выбраться». Он что же – сразу понял, с кем придётся иметь дело?! И с каким финалом?!
Я озверела настолько, что, будь это ему на помощь, прыгнула бы через пропасть шахты. Эти самоуверенные мужчины!.. Дьявол… Да как же ему помочь?!
Не придумала ничего лучше, как, хватаясь за целый пока с моего места канат, пойти к Дрейвену.
Странно, но его слова в чём-то сбылись: эти змеи-мутанты и не думали нападать на меня, хотя одна и приветствовала моё появление из шкафа жгучим плевком, от которого до сих пор горела кожа. Может, это невнимание только до поры до времени?
Оглянулась на упорный взгляд в спину. Мисти. Сидит на самом краю выступа и следит за полётом и нырками тварей, как следил бы за птицами. Зашёл бы снова, что ли, назад, в «шкаф». Может, ему повезёт больше, чем мне и уиверну?
Почему Дрейвен прекратил свистеть? Или он чувствует, как над ним нависает громада, садистски капающая разъедающей слюной на живую плоть? Или от боли он уже ничего не чувствует и вот-вот сорвётся в пропасть?..
Пять шагов от «шкафа» до угла. Шагов шесть до уиверна.
Застряла в углу.
Змеища, нависшая над Дрейвеном, плавно повернула голову взглянуть на меня. От неожиданности мои пальцы на спусковом крючке вздрогнули. Выстрел. В «молоко». Шипящий луч скользнул мимо громадного туловища – змея легко отпрянула от смертоносного луча. Теперь её жёлтые, полыхающие белым огнём глаза заинтересованно вперились в меня, чувственно расплавленным взглядом-маслом втекая в мои.
Чувствуя, что меня буквально тащит к этим масляным глазам, всепоглощающим – то есть меня саму тянет шагнуть им навстречу, в пропасть; ведомая к смерти обволакивающим взглядом летучей твари, я всё-таки, хоть и с трудом собрала остатки плывущего сознания и хрипло вскрикнула:
– Дрейвен!
По безвольно обвисшему телу уиверна прошла самая настоящая судорога.
Если предыдущее действо было лишь прелюдией, то следующие три события произошли только благодаря моему воплю – события со змеями, уиверном и котом.
Змеи атаковали меня, как до сих пор атаковали Дрейвена. Они крутились, извивались вокруг меня, остро клевали хищными мордами, обстреливая ядом, от которого я не всегда могла уклониться, да и могла ли вообще? Ведь если у летучих тварей был естественный простор для передвижения, у меня его не было. Я стояла, просунув руку под страхующий канат, на дрожащих от напряжения ногах, плотно прислонившись к стене спиной. Я стреляла во всё, что металось перед глазами, время от времени дёргаясь в сторону, а иногда просто резко мотая головой, чтобы встряхнуть слёзы (от боли в сожжённых ладонях и на лице!), которых даже не замечала, но которые мешали стрелять.
Отстреливалась машинально, на таком автомате, что видела почти всё происходящее в это время с Дрейвеном.
Он слабо попытался развернуться лицом к стене, у которой болтался. Получилось. Теперь он старался достать другой рукой, отяжелённой мечом, тот же оборванный конец каната, на котором висел. Змеища, единственная, что осталась рядом с ним, с интересом следила за его действиями, не забывая равномерно капать ядовитой слюной на его кулак.
Внезапно меня обдало ледяным ужасом: змеи поймали меня на машинальной пристрелке и заставили заворожённо следовать определённой траектории их полёта в пространстве лифтовой шахты, играя в старинную игру – попади в меня! И сместили последний выстрел – в уиверна! Лексика старших приютских детей мгновенно прыгнула мне на язык. Цедя сквозь зубы страшные слова, я попыталась вырваться из гипнотизирующего воздействия шмыгающих, извивающихся длинных гладких тел и стрелять по ним и только по ним… Но тщетность разруливания ситуации стала вскоре очевидна и мне.
Соскальзывая и снова упрямо поднимаясь на остатки обрушившегося под его телом выступа, Дрейвен тем временем, видимо, тоже понял, что ситуация становится беспроигрышной только для тварей, которые от души забавлялись живыми игрушками.
Он выкрутился на канатном обрывке лицом ко мне.
То, что он высвистел, ему не понравилось. Даже сквозь шипение беснующихся летучих тварей я услышала его хриплое рычание, увидела, как его передёрнуло. Наконец-то – сама со злобой подумала я. Хоть что-то. Ну придумай же хоть что-нибудь, раз ожил!.. И, замешкавшись – отвлеклась на уиверна, снова вскрикнула от боли: капля яда прожгла щёку! Отшатнулась, прикрыла себя лучевым огнём, со злобой и хорошо понимая, что заряда мне надолго не хватит, а вставить новый в оружие, скорее всего, времени не дадут. Одновременно я работала с ножом, но увы – даже не пытаясь полоснуть хоть одну тварь, а используя его лишь для защиты.
И – опять замешкалась, совершенно обалдев: Дрейвен сбросил с ног обувь (как ему это удалось?!) и ударил выпрямленными пальцами ноги в стену, на которой висел. Змеища, которая издевалась над ним, отпрянула. Что… что происходит?
«Мои» твари обернулись и с шипением метнулись к Дрейвену. Поздно. Он, подтянувшись на руках, которые почему-то очень крепко держали его на стене, очутился на выступе и покачнулся, едва не свалившись. Я вздрогнуть не успела от страха за него… Змеи набросились было на него и вдруг – по впечатлениям судорожно – разлетелись в стороны, когда он резко развёл руки – стоя лицом всё ещё к стене. Да что там, у него, происходит?!
Толчком, которого от себя не ожидала, откинулась к стене. Судорожно начала обстреливать растерянных мутантов. Горячее тепло прошло по сердцу: два гибких тела вдруг обмякшими оборванными хлыстами обрушились в пропасть! Я чуть не завопила от свирепой охотничьей радости! Попала!
Дрейвен развернулся, благо теперь змеища не мешала – скользнула удрать вместе с остальными. Развернулся, держа перед собой руку – с выскочившими когтями, с которых свисают клочья и капает кровь. А-а-а!.. Вот чего они испугались! Истинного уиверна! Будут знать в следующий раз!.. Но не мало ли этого против такой жуткой стаи?
Не мало, если есть поддержка.
Дёрнув подбородком кверху, Дрейвен прорычал на странных низких нотах:
– Мисти… Мисти!
Я от негодования чуть рот не открыла, мгновенно обозлённая снова. Зачем ему кот?! Дери этих гадов сам, раз когти отрастил!.. Оглянулась на «шкаф»… Нет, меня сегодня точно до инфаркта доведут! У ниши, где мы прятались, не было никакого кота-мутанта. Мисти исчез. Зато появилось кошмарное чудовище – кошмарный скат, создавший потолок над нами. Он ещё колыхался, обретая форму…
Зато змеи приутихли. Шипения не было слышно, они осторожно юркали под странным колышущимся «потолком», приглядываясь к нему. Кажется, такого они ещё не видали. Поэтому и не приближались вплотную.
Уиверн жался к стене, а я сначала не понимала, но пыталась тоже не слишком отрываться спиной от неё.
Но вот одна змеюка осмелела. Стремительным нырком подскочила к «потолку» и плюнула в него. Я мгновенно стукнулась спиной о стену, когда от «ската» выстрелило разноцветными брызгами. И не просто выстрелило, а прострелило всю пропасть вниз – насквозь?! Длинные искры превратились в бесконечные, полыхающе разноцветные стрелы, уходящие ливневыми струями вниз и уносящие с собой всё лишнее – например, мгновенно, на лету сдыхающих змей.
Честно говоря, при взгляде на то, что вытворял скат, я перетрусила страшно: а вдруг на меня попадёт? Но, успокоив зачастившее дыхание, обнаружила, что скат бьёт длинными искрами локально: по бокам, по стенам лифтовой шахты, огненных стрел нет.