Мир перевернулся.
– Значит… Чтобы снять внушение уиверна, нужна экстремальная ситуация, – повторила я мёртвым голосом. Сейчас, в эти минуты, я уже не думала о том, что всё началось с подставы Дрейвена, которая закончилась его смертью. Я уже не думала о Брендоне – малыш пока в безопасности. Я думала о том, как вернуть личное адекватное видение реального мира. Я зациклилась только на этом.
Так, значит, экстрима последних суток оказалось мало? Потому что за спиной всегда стоял Дрейвен и я всегда могла положиться на его защиту?
– Что будешь делать? – нарушил затянувшееся молчание Адэр.
– Не знаю.
На самом деле я уже знала – что. Не знала лишь одного: поможет ли? Я не хочу находиться в подправленном чужой волей мире! Пойду на всё, что угодно, лишь бы вернуть настоящее сознание! Возможно, я всё ещё под внушением, потому что рядом всегда были те, кто меня охранял, кто защищал меня. И я могла полагаться на них. Значит, придётся снова спуститься в ад – и спуститься в одиночку. Только в одиночку. Чтобы справиться со всем – и тоже в одиночку. И вернуть настоящую себя… Но как незаметно уйти из квартиры Монти?
Я поднялась с кресла.
– Извини, Адэр, чувствую себя после таких откровений не самым лучшим образом. Мне надо отдохнуть. Ты тоже отдыхай и выздоравливай. Я даже не спросила тебя, как ты себя чувствуешь.
– Почти нормально, – безразлично сказал Адэр, думая о чём-то своём.
– Пошли, Руди.
В коридоре Руди как-то будто растерялся, но, потоптавшись у двери в «свою» комнату, всё же решительно зашёл за мной. Его длинная физиономия вытянулась ещё больше, едва он строго сжал рот.
– Одну не пущу!
– Что?! – вскинулась я.
Он осторожно, чтобы не хлопнула, закрыл за собой дверь.
– А то я не понял, чего ты задумала! Стой! – Он предупреждающе поднял руку. – Сядь-ка, чтобы спокойно поговорить. Я тебе кое-что объяснить хочу, чтобы ты в горячке дел не натворила. И я тоже сяду.
Я села за стол, готовая, честно говоря, убить его, если начнёт препятствовать мне в моей авантюре, хотя и плохо обдуманной. Руди вздохнул, поискал глазами, на что сесть, и внаглую уселся передо мной на стол, прижимая к себе Мисти.
– Я не совсем понимаю, – признался он, тревожно сдвинув брови, – что такое там, в той дребедени, которую вы оба там наплели. Я только вижу, что для тебя это важно. Только вот в чём закавыка. Мы с Мисти. Ты, конечно, можешь там себе погеройствовать, чтобы чего-то, что тебе надо, достигнуть. А что будет с нами? Ты обещала, что вылечишь меня. Потому что у тебя есть деньги на это. Захочет ли здешний хозяин возиться со мной и с котом? Тем более что этого хозяина тот бедолага аттестовал как чуть не убийцу? Лианна… – Он заглянул в мои глаза. – Как нам с Мисти быть? Мы не хотим оставаться здесь – без тебя. Запрут где-нибудь, а то и отошлют куда-нибудь на опыты… Здесь только ты – за нас.
Руди выглядел не просто встревоженным – отчаявшимся. Хоть и пытался это скрывать. Небось, перед глазами – сцена с вертолётчиком, беспрекословно приказавшим мне сбросить его с вертолёта. Он прижимал к себе кота, который, кажется полагая, что таким образом человек проявляет нежность и расположение к нему, мурлыкал, дребезжа, как старый холодильник.
Я закрыла глаза ладонями. Мысли – дыбом. Он прав. Но что делать мне?
А Руди надо мной безнадёжным голосом продолжил – уже бубнить:
– И Крот умер. Он бы меня не бросил.
Шантаж. Нет, я понимала, что всё это – шантаж. Но Руди прав даже в этом шантаже! Тот Дрейвен, которого я узнала, никого не бросал! Он сам был готов пожертвовать собой, собственной жизнью за тех, кто ему доверился!.. Я сглотнула, пытаясь незаметно вытереть злые слёзы. Пережимая ком в горле, сказала:
– Ладно. Сейчас успокоюсь – и решим, как быть дальше.
Он сполз со стола и сел уже нормально, на принесённый стул. К этому времени я успокоилась до деловитого состояния, взяла у него Мисти. Пара поглаживаний по гладкой кошачьей голове, и моё дыхание выровнялось до более-менее спокойного.
– Давай рассуждать вслух. Был бы жив Дрейвен, мы бы пришли к нему и попросили бы посмотреть на меня. Не знаю, как это выглядит, но он-то уж, наверное, смог бы определить, есть ли у меня внушение. Сама по себе – я чувствую: Адэр прав.
– А что именно ты чувствуешь?
– Дрейвен однажды пытался внушить мне – он хотел, чтобы я… – Я смутилась, но продолжила: – Чтобы я сама поцеловала его. И он внушил. Я выполнила его желание. Но потом он надел повязку на свои глаза. Объяснил не очень вразумительно – зачем. Я не поняла, в чём дело. Но теперь понимаю: кажется, он машинально внушил мне мысль поцеловать его. И когда он это понял (понял, что, даже слепой, обладает силой внушения), он надел на глаза повязку, чтобы больше не принуждать меня ни к чему.
– Какая связь между глазами и внушением?
– По даг Куианне помню. – Сообразила, что про Куианну ему не говорила, как и про переливание крови, но Руди, кажется, уловил главное и кивнул. – Чтобы влить в меня свою кровь, она заставила меня подчиниться именно взглядом. Да и Адэр сказал: один взгляд на всех – и все увидели кровь, которой не было. Внушаемая команда подаётся бессловесно.
– Вот как, – задумчиво сказал Руди и кивнул: – План-то у тебя есть, как бежим?
– Единственный выход, который я знаю, – выход на вертолётную площадку. А может, это не вертолётная. Но выход. Если сможем туда выбраться, половина дела готова. Но, Руди, ты уверен, что хочешь идти со мной? Я ведь, по сути, свою блажь выполняю: пытаюсь освободиться от внушения. Попытка-то будет смертельной.
– Да я понял, что ты хочешь вернуться, – со вздохом пробормотал Руди. – Уиверна того, болезного, брать не будем? Его защищать там, на нижних ярусах, – самое то, если экстрим получить хочешь.
– Руди, догадайся с первого раза, почему я вообще одна хотела идти. – И после его молчания закончила: – Вот именно.
– Лианна, – осторожно начал Руди, – что-то я не совсем понял, что ты там про старуху сказала. Что за кровь она тебе влила?
Выслушав, он машинально забарабанил по столу.
– И когти, значит, выпускать можешь? Ну… А сама внушать можешь или не пробовала ещё?
Сказанное им оказалось для меня полной неожиданностью.
– Как я могу что-то пробовать, если узнала о внушении только сейчас? – спросила риторически – и замерла: когда Монти учил меня выпускать когти, он сказал, что гипнозу меня обучать рано. Сказал. Рано. Значит ли это, что он и в самом деле собирался учить меня внушению? За язык его никто не тянул. Сам предложил. Но разве он не понимал, что даёт мне в руки оружие? Или не рассматривал меня как достойного противника? Но ведь предложил. Его за язык и впрямь никто не тянул. Значит ли это, что я, с кровью даг Куианны, тоже могу принадлежать к верхнему кругу?
Мысли, суматошно скачущие в попытках найти логику, перебил Руди.
– Тот парень, Адэр, сказал, что тебе нужен экстрим. Это, в смысле, тебя напугать надо? И как ты думаешь пугаться? Я понял, что ты бежать хочешь. На нижние ярусы? Но так сейчас вовсю идёт зачистка.
– Я хочу дойти до комнаты Крота, где он пережидал время, чтобы спуститься. Не знаю, что мне точно нужно, но я хочу осмотреть эту комнату. – И усмехнулась. – Путь туда и обратно – оснований для страхов будет довольно. И этот ярус выше тех, на которых сейчас орудуют бригады миротворцев.
– Конкретная цель – это правильно, – согласился Руди. – Только вот неплохо бы ещё раз перекусить, да и в дорогу взять кой-чего.
Пока мы втихую проверяли оружие и боезапас, незаметно подошло время обеда. Прислуга, уже знающая, что мы с Руди предпочитаем сидеть в моей комнате, сразу принесли два прибора ко мне.
Под «кой-чего» Руди, оказывается, имел в виду не только еду. Когда мы, благо никто за нами во время обеда не следил, тщательно отобрали нужные, удобные для переноски продукты и рассовали их по карманам, он деловито прикрыл салфетками наши опустевшие блюда, чтобы никто из прислуги не заметил, что на них не хватает ножей и вилок. Правда, я довольно скептически отнеслась к использованию столовых ножей в определённых обстоятельствах, но Руди серьёзно заверил: главное – уметь ими пользоваться.