– Хорошо. Условие одно: близко не подходить.
Почему-то я ожидала, что у двери в комнату, где содержался Адэр, будет стоять какой-нибудь охранник. Но – никого. Монти подошёл к двери и открыл её. И снова не то, что я представила себе. Сначала.
Комната почти пустая. Только кровать и столик у самого входа. Адэр сидел на кровати, опустив голову и вцепившись в край кровати пальцами, еле выглядывающими из широких рукавов. Одет в свободную пижаму, как будто только-только приготовился ко сну и теперь о чём-то размышляет.
Я нерешительно шагнула к нему. Монти закрыл за нами дверь.
На звуки Адэр медленно поднял голову. Похудел так, как будто не ел дня три. Щетина только подчёркивала эту худобу. Выглядел спокойным, но таким, что, не знай я теперь главного о нём, сочла бы его и впрямь несчастным или несправедливо обиженным.
Серо-зелёные глаза упёрлись в меня. Спустя каких-то несколько секунд мне захотелось потребовать у Монти, чтобы он немедленно отпустил Адэра. Я даже обозлилась. Это несправедливо по отношению к нему!.. Адэр – мой друг!
– Адэр, или прекращаешь, или повязку на глаза, – тихо сказал Монти.
Звякнули наручники, когда Адэр зябко взялся за собственные плечи. Глаза опустил, но по чувственно полным губам медленно растеклась кривая ухмылка. Я невольно отступила к двери, когда поняла, что мой порыв вступиться за него внушён им же.
– За-ачем?.. – заговорил он, странно заикаясь. – За-ачем ты при-ишла? Посмея-аться надо мной? За-ачем?
В следующий момент я ударилась о Монти спиной, отшатнувшись. Адэр рванул ко мне с такой силой, что показалось – кровать слетит с места! Но встал на полусогнутых: металлическое кольцо на шее и цепь от него, прикреплённые к стене за кроватью, не давали ему выпрямиться и ступить больше нужного. Так же, как и цепи на ногах не давали сделать нормальный шаг вперёд.
Монти осторожно взял меня под руки.
– Успокойся. Не достанет.
– Ка-ак я хотел вытащить аппарат переливания из твоей руки! В тебе уже и крови не осталось! Истекла бы – и всё! – взвыл Адэр, тряся напряжённо согнутыми в воздухе руками: короткие цепи от наручников не давали воздеть их высоко. – Если бы старуха вовремя выпила эту свою дрянь! Если бы… Если бы эта св… не пришла так быстро! Я ведь сказал ему, чтобы приходил только в определённое время! А он торопился! Мне оставалось только психовать, дожидаясь, что всё пойдёт как надо! А ведь всё могло быть по-другому, если бы я просто вытащил аппарат! Это было бы всё моё! Только моё! Я должен был быть хозяином всего этого! Драконье гнездо! Столько лет я работал в нём, представляя, что это мой дом! Что оно будет моим домом! Скоро! Я так здорово всё придумал! Почему!.. Почему?..
Он свалился сесть назад, на кровать, и вдруг снова застыл всем телом. Жили только руки, слегка приподнятые и сведённые перед собой: он тихонько и бесконечно долго встряхивал ими, словно прислушиваясь к металлическому позвякиванию.
Я перевела дух и, обогнув Монти, вышла из комнаты.
– Всё нормально? – спросил он, выйдя за мной и закрывая дверь.
– Всё, – подтвердила я, выравнивая дыхание и успокаиваясь. – Понимаешь, мне правда нужно было увидеть его, чтобы понять, что он… Что именно он…
– Понял тебя, – сказал Монти. – Идёшь к Дрейвену?
– А уже можно?
– Можно. Врач сказал – он спит крепко.
Когда Монти, не входя, распахнул дверь в комнату с Дрейвеном, я втянула похолодевший воздух сквозь зубы. В первую минуту мне показалось, что мы нечаянно вернулись в комнату Адэра. Такая же пустая комната – те же кровать и столик, правда, на этот раз придвинутый к кровати. И сам Дрейвен, лежащий на кровати, вместо наручников, скованный какими-то длинными трубками и проводами.
– Что это? – невольным шёпотом спросила я оставшегося в коридоре Монти.
– Система, которая поддерживает его в нормальном состоянии. Чтобы спал. – Монти кивнул мне и закрыл дверь.
Я осталась наедине с Дрейвеном. Но не боялась. У самой кровати я присела на край и вгляделась в спокойное лицо. Привычно худой. С привычной лентой на глазах. Странно. Почему ему её не сняли? Или он до такой степени не хотел быть беспомощным, что пришлось оставить ему ленту на глазах, чтобы внушением не приказывал отпустить его?
Даже сидеть рядом с ним было как-то спокойно. Странно тоже. Он же спит. Случись сейчас что-то со мной, он даже помочь не сможет. Впрочем, что это я? Здесь, у Монти, всё спокойно и надёжно. А через несколько дней мы будем дома. Как хорошо это звучит: мы будем дома! Правда, совершенная неизвестность в том, что за личность очнётся. Но ничего. Что бы ни произошло, я буду всегда с невольной улыбкой смотреть на эти морщинки, ставшими такими родными… На его глаза, которые теперь обретут нормальные очертания… Я прикоснулась к его пальцам, вытянутым и лишь слегка полусогнутым. Просто положила свои поверх. Тёплые у него пальцы. Уютные. И вздохнула. Конечно, я оптимистка и хочу, чтобы Дрейвен очнулся. Но реалистка во мне предупреждает: не разочароваться бы, когда он придёт в себя.
Я ещё раз погладила его пальцы, слегка пропустила свои между его, представляя, как он взял бы меня за руку…
А его пальцы вдруг – сомкнулись, сжимая мои!
Я сдержала вскрик. Только вздрогнула всем телом. Не может быть… Он же крепко спит! Под действием сильных лекарств! Может, это конвульсивное движение?
А в следующий миг догадалась перевести взгляд с пальцев, не отпускающих моих, на его лицо. Бросило в жар: лицо Дрейвена теперь было весьма напряжённым. Он как будто пытался проснуться от какого-то кошмара, стиснув брови, он отчаянно морщился, искажённое лицо выглядело замученным от попыток очнуться…
За спиной движение. Оглянулась.
– Лианна, выходи.
– Не могу… Он держит меня.
Изумлённый Монти немедленно подошёл ко мне, бросил взгляд на пальцы Дрейвена, побелевшие от напряжения.
– Больно? – шёпотом спросил Монти.
– Терпимо.
– Тогда посиди с ним и ничего не бойся. Сейчас он успокоится и отпустит тебя.
– Ты… уверен?
– Да. Только одно, Лианна. Поговори с ним.
Он вышел, а я, чуть не открыв рот, смотрела ему вслед. Поговорить? С уиверном, который находится в наведённом лекарствами сне?
– Дрейвен… – не столько сказала я, сколько позвала. – Ты пропустил столько событий. Здесь Руди, который собирается улететь на другую планету. Уж не знаю, получится ли у него проститься с тобой, но если он захочет, то я помогу ему. Здесь Монти. Он сказал, что теперь с тобой будет всё хорошо. Мы скоро прилетим на Уиверн, и ты там быстро избавишься от последствий внушения. А Мисти я оставила себе. Здесь, на Кере, ему делать нечего. А на Уиверне он будет в самый раз. И не потому, что я хочу сделать из него игрушку. А потому, что я полюбила его, да и надеюсь на него, как на зверя, который не даст тебе забыть абсолютно всё… – Я чуть не подпрыгнула, когда пальцы уиверна расслабились. И тихо добавила: – Мне так не хочется, чтобы ты забыл парочку событий из тех, что нам пришлось испытать вместе. Правда, не хочется.
Разгладились его брови, лицо снова выглядело расслабленным. А вскоре пальцы безвольно соскользнули с моих, и я осторожно вытянула свои. Встала. Ещё раз взглянула. Господи, какой же он сильный, если, почуя меня сквозь глубокий лекарственный сон, попытался задержать!
Нехотя вышла за дверь. Тут, в коридоре, дожидался меня не только Монти, но и Руди. Монти кивнул ему, и тот зашёл буквально на секунды. Вышел, постоял и спросил:
– Придёт в себя – Керы помнить не будет?
– Пока ничего неизвестно, – пожал плечами Монти.
Руди тоже кивнул, вроде как: понимаю, а всё равно жаль.
А потом мы пошли на крышу – провожать переселенцев. В последний раз я обнялась с Руди, пожала руки троим беглецам, которые уже уверенно себя чувствовали – умытыми, обихоженными и, как ни странно, нужными где-то пока там, далеко.
Вертолёт медленно поднялся над крышей и сразу завернул в сторону.
Я подхватила на руки вышедшего с нами Мисти.
– Монти, с ними всё будет хорошо? Ты обещаешь?
– Не слишком многого ты от меня хочешь?
– Нет. Ты очень многое умеешь делать, так что лишнего с тебя точно не спросишь, – заявила я, прижимая к себе кота.