— Его вирт работает за этим местом. Обойти нельзя.
Снова пришлось выглянуть. Костёр горел на середине ровного места. Но узкого. Переулок. Опять. Когда-то здесь, наверное, был очень густо заселённый район, пока до него не добрались мутанты с нижних ярусов.
На еле слышный скрежет я обернулась. Дрейвен вынул меч и кивнул на своё плечо.
— Доверяю тебе Мисти. Держись за моей спиной. Поняла?
— Ещё чего… — начала было я, но он перебил — сильно и жёстко:
— Лианна, это не тренировочный полигон и не спортивный зал. Не будь упрямой дурой. Тебе нужно вернуться на Уиверн, мне — спорно. Так что ещё раз: держись за моей спиной. — И насмешливо добавил: — Головой отвечаешь за Мисти, ясно?
«Упрямая дура», как ни странно, вернула меня к реальности. Да, это не спортивный зал, но Дрейвен и не отсылает меня… Так что Мисти я тоже переношу на своё плечо, жалея, что нет переноски, в которой его можно было бы тащить, не думая, как бы котяра не свалился. Впрочем, думать и переживать за Мисти, как оказалось, и так не надо: бронированный кот крепко вцепился в мою куртку, оставляя мне таким образом свободу для военных действий, случись им начаться.
Дрейвен тихо спросил:
— Всё? Готова?
И дотронулся до меня. Его пальцы, дрогнув, остановились перед моим лицом, прежде чем коснуться щеки. Я уже не пыталась отшатнуться, как бывало ранее. Если ему спокойней, когда он чувствует меня таким образом, отказывать в малости не буду.
Но когда его пальцы вдруг съехали на мои губы и мягко обвёли их…
Уиверн резко развернулся и шагнул за угол дома.
Ошеломлённая, я некоторое время стояла неподвижно, а потом опомнилась и поспешила за ним.
Нам предстояло обойти костёр и людей, сидящих вокруг него. Огонь горел не в самой середине переулка, как ранее виделось сбоку, а чуть ближе к стене дома напротив.
Пока я торопилась за Дрейвеном, который теперь шёл и высвистывал путь не скрываясь, насчитала у костра семь чёрных, пока плохо угадываемых фигур.
Уиверн шёл, по своему обыкновению, бесшумно и мягко ступая, будто вкрадчивый хищный зверь. Насторожённо — после его странного жеста — приглядываясь к нему, я смутно думала, что, будь неизвестных нам пока существ двое или трое, я вряд ли на их месте подошла бы к нам. Очень уж сильно и с какой-то чувственной угрозой двигался уиверн, несмотря на слепоту… И на почти босые ноги — аукнулось слабо.
Пулемёт я несла, сунув рукоять подальше в рукав куртки, так что ствол торчал между пальцами, чуть ниже их. На ходу, пока была возможность, я пару раз пробовала расслабить пальцы, чтобы пулемёт выпадал из рукава — и пальцы мгновенно натыкались на спусковой крючок. Кажется, получалось.
Теперь только одно вызывало моё беспокойство, несмотря на уверенный мягкий шаг Дрейвена. Адэр забыт. Дрейвен ближе, и его босые ноги вдруг стали важней всего на свете — от них наверняка зависело очень многое, случись что. Едва-едва прикрыты плащевой тканью. Под толстой подошвой своих-то ботинок я отчётливо ощущала хруст раздавленного мусора, а уж каково приходилось ему?..
Но над всеми размышлениями царило одно, чисто физическое ощущение — его пальцы на моих губах. Ощущение возмущало: что он себе позволяет? Ощущение вызывало иррациональную тревогу: не прощальная ли это ласка? Что в основном и заставляло торопиться за ним след в след… Лаской я не избалована. В приюте смешным считалось слово «любовь», да и использовалось оно часто в грязном значении. Секс среди старших воспитанников считался чем-то сродни стакану компота: кто сильней — тот и возьмёт. Выходя из приюта во взрослую жизнь, я была уверена, что знаю о «любви» абсолютно всё и довольно брезгливо относилась ко всему, что связано с «этим». Да и дальнейшие «любовные» приключения в богатых домах, где приходилось работать, только подтверждали мою убеждённость…
Странно, что я задумалась об этом сейчас, когда до костра оставалось несколько шагов. Но воспоминания витали надо мной, как будто желая прогнать чувственную память о пальцах Дрейвена на моих губах.
От костра поднялась ссутуленная фигура, в которой пока только угадывались внешние человеческие признаки. Но, может, это из-за темноты. А может, из-за того что приходилось всматриваться в фигуру, привставшую на фоне трепетного огня, прикрывающего её, смазывающего очертания.
Дрейвен шёл всё так же, не торопясь, но походка чуть заметно изменилась: она отяжелела, отчего теперь казалось, что от уиверна странным образом веет отчётливым предупреждением: «Не подходи!»