— Двенадцать.
— Тогда скоро можно обработать раны. После введения противоядия придётся немного подождать с лекарствами. В себя он придёт ещё не скоро. Хочешь есть? У меня здесь консервы.
Некоторое время я ошарашенно смотрела на него. Потом что-то толкнулось от живота к горлу — и я стремительно выскочила за незапертую, а только прикрытую дверь.
Потом долго стояла, держась за стену одной рукой и согнувшись — со страхом ожидая, что вот-вот из меня выплеснет. Темнота в коридоре теперь виделась наполненной всякими тварями. Я то и дело вздрагивала от впечатления, что вот, сейчас, кто-то выпрыгнет из тьмы, в которой даже руку не надо вытягивать, чтобы проверить густую насыщенность мрака: я не видела пальцев, поднесённых к глазам. Но и в комнату боялась заходить. Почему-то не хотела, чтобы Дрейвен меня видел в таком состоянии… Странная раздвоенность. Вроде и плевать, что он подумает.
Неизвестно, сколько бы она, эта раздвоенность, продолжалась, если бы в коридор не вытянулась мантия света из комнаты. Дрейвен, видимо потеряв меня, открыл дверь.
— Лианна… — шёпотом.
— Я здесь. Сейчас.
— Переживаешь за Адэра? — С порога он не двинулся.
Глянув мельком на отчётливый на свету силуэт уиверна, я вздохнула.
— Нет. За него не боюсь. Ты же сказал, что он придёт в себя. Я… боюсь, что меня стошнит. Сейчас. Зайду.
— Ты мне так доверяешь?
— Конечно, — вырвалось у меня. Ведь, если посудить, кому ещё пока можно доверять здесь, уже не совсем на нижних ярусах, но всё же в опасном месте? Адэру — конечно, но он сейчас беспомощен. А Дрейвен…
Додумать не успела. Дверь закрылась — тоже не успела попросить не закрывать, чтобы свет продолжал вливаться в коридор. Но…
— Лианна…
Он встал за спиной, положил руки на мои плечи. Большой и сильный, словно закрывая собой от того, что есть в коридоре. Защищает? Но почему не завёл в комнату? Я немедленно выпрямилась, насторожившись. Его ладони, тёплые и сильные, чувствовались как-то успокоительно. И, странно, но тошнота начала уходить. Он стоял, не двигаясь, и я чувствовала его тело, которое грело меня даже на расстоянии. Может, в этой темноте я тоже становлюсь чувствительной, как он?
— Лианна, ты точно полукровка?
От странного вопроса я быстро повернулась к нему.
Ладони на моих плечах он держал легко, так что развернулась я тоже без усилий.
— Почему тебя это…
Его сухие пальцы коснулись моего лица, быстро погладили моё лицо, снова, как в прошлый раз, задержавшись на моих губах. Съехали к шее, мягко огладили её. Уже понимая, что сейчас Дрейвен сделает, я стояла, не двигаясь. Ждала. Он поднял мне голову за подбородок, я почувствовала его тёплое дыхание на своих губах. Секунды… Он сомневается или боится?.. А я? Я же знаю, кто он… Почему же меня так и тянет… Ведь всего несколько часов назад, до приземления на Кере, я ненавидела его чёрной ненавистью?!
Чего он ждёт?!
Я не выдержала и сама закинула ему руки на плечи, погрузила пальцы в его спутанные волосы. Не знаю, что это за наваждение, но я сама потянулась к его губам, к его ждущему рту, к его дыханию… Наконец-то… В его поцелуе я впервые почувствовала себя маленькой для этого мира. А он, такой большой и уверенный… И сильный. Мой мужчина… Мой?.. Рассудок, слабо и сладко умирающий уже под напором его губ, ещё пытался вытащить меня из силы его страсти: это твой насильник, он…
Он не давал мне думать. Он целовал яростно и властно и погружал в такое забытьё, что я не чувствовала ничего, кроме своей слабости и его силы. Откуда-то со стороны, я понимала, что уже не стою на ногах, а повисла на его руках, потому что ноги не держат.
Внезапно он оторвался от меня и оторвал от себя мои руки, всё ещё машинально цепляющиеся за него. Поставил на пол.
— Нет…
Он стоял впритык ко мне, дыша тяжело и прерывисто. Я чувствовала его рядом, но чувствовала так, словно меня грубо отделили от какой-то моей части. Большей части, чем я сама. Но эта часть рядом. Протяни руку и дотронься… Всего каких-то несколько часов… Что он такого сделал со мной за это время, что я веду себя так?
— Дрейвен.
— Да? — спросил он сверху, над моей головой.
Я хотела спросить, что происходит, почему он прервал поцелуй, когда нам обоим было так хорошо в нём. Почему — если его хотел он, если хотела я. Но вырвалось другое:
— Ты не бросишь меня?
Осознать вопроса не успела. Дрейвен медленно опустил ладони на мои плечи и привлёк меня к себе. Мы стояли молча. Я слушала стук его сердца. Беспокойный. И ни о чём больше не могла думать. И, лишь успокоившись, я смогла выговорить ему в грудь: