— Лианна. Пять минут передышки. Через двадцать мы напрямую выйдем на вертолётную площадку полицейского участка следующего яруса.
— И что? — безразлично сказала я. — Угоним вертолёт и будем бесконечно удирать от полиции Керы?
— Угоним вертолёт, — подтвердил Дрейвен. — И как только оторвёмся, ты дозвонишься до Монти Альпина. Он дипломат и наш единственный шанс.
— Я же говорил: Крот все ходы-выходы знает, — радостно сказали из темноты.
— А почему… — Я остановилась, потому что, уставшая и физически, и без света, мгновенно забыла, что именно хотела спросить. Вспомнила: — Почему тогда не позвонить прямо сейчас? Чтобы он нас забрал прямо отсюда?
— Ярусы прослушиваются. Полиция может перехватить нас раньше. Руди, оставь Адэра на меня, пока идём наверх. А там тебе придётся снова взять его.
— А что? Я с превеликим удовольствием, — довольно отозвались из тьмы.
— Лианна, очень устала?
— Не знаю.
Неясное движение, полшага ко мне. Обнял. Странно как-то: он склонился ко мне и обхватил руками так мягко и бережно, что я вяло, но всё же удивилась. Но ещё больше удивилась, когда он разомкнул объятия, и я вдруг поняла, что мне хорошо. Ноги больше не дрожали, дышалось спокойно, да и думать сразу стало легче. После того как он всей ладонью проехался по голове. И темнота уже не раздражала так, как недавно — до отчаянно плаксивого состояния.
Шаг назад, обошёл меня.
— Руди?
— Здесь я.
— Не пугайся.
Шелест одежды.
— Ты что это — прощаешься, что ли? — тихо и даже испуганно спросил Руди, и я поняла, что Дрейвен обнял и его.
— Ну что? Дорогу дальше выдержишь? — через пару секунд спросил Дрейвен.
— Ого… Да я теперь не только дальше, но и весь район пробегу. Эк ты как умеешь!
А я подумала, как мало знаю, что же из себя представляют уиверны. Мы привыкли видеть их надменными господами на их собственной планете, привыкли, что они к нам, людям, относятся свысока, как к дешёвой рабочей силе. Кое-что знали о них, как о гениальных хирургах. А вот о тех особенностях, которые сейчас вынужденно продемонстрировал Дрейвен, я, например, не слышала. В общем-то, раньше знания об их умениях меня и не интересовали — приходится признаться. Но Дрейвен… Он всегда помнил о своём умении снимать усталость и передавать живым энергию? Если даже забыл о себе, что он уиверн? Или он и в самом деле начинает вспоминать? Но если так… То почему он до конца не регенерирует свои глаза? Что — что, но личную регенерацию уиверны осуществляют лучше всех рас. Или глаза уивернов наиболее уязвимы и требуют с собой более осторожного обращения?
— Лианна, включи вирт-связь.
Я подошла на голос и осветила экраном вирта место, где раньше предполагала увидеть только Руди. У Адэра, который до сих пор находился без сознания, стоял и Дрейвен. Он чуть склонил голову, словно пытался что-то услышать. Я ожидала, что он вот-вот попробует и раненому дать часть энергии. Но, кажется, Дрейвен счёл, что с беспамятным Адэром будет легче в пути (честно говоря, была с ним согласна). Потому что отвернулся от него и хотел что-то сказать. Руди перебил.
— Крот… Дрейвен, зверьё стихает. Ничего не чуешь?
Сначала я думала, что он говорит о внутреннем чутье. Но уиверн потянул носом и быстро нагнулся к Адэру. Руди поспешил на помощь: поднял тело и взвалил ему на плечо.
— Лианна, посвети ещё раз. Тут должны быть ступени.
Ступени оказались узкой винтовой лестницей в настоящем каменном колодце.
— Надеюсь, ни у кого нет клаустрофобии, — пробормотал Дрейвен. — Лианна, иди впереди, включай время от времени вирт. Светить лучше под ноги.
— Хорошо.
— Крот, а что это за колодец?
— Думаю, для наладчиков и ремонтников коммуникаций. Этих колодцев полно в стенах. Только поискать надо. Ты Мисти взял?
— А как же? — Чувствовалось, Руди улыбается, отвечая.
Если честно, то клаустрофобия началась где-то на десятой минуте подъёма. Неудивительно, если учесть, что колодец с винтовой лестницей и в самом деле напоминал канализационный, лишь чуть побольше, а по ступеням пришлось идти, в основном нажимая на переднюю часть стопы, почти на пальцы, — с постоянным ощущением, что вот-вот провалишься пяткой. Чувство, что стены колодца дрогнули и медленно стали сближаться, сначала заставило ёжиться. Да и запахи помогали: спёртый воздух никогда не проветриваемого подвала, заплесневевших от влаги каменных стен и отчётливое ощущение гнилого мяса снизу… Хотя последний запах, пожалуй, принадлежал уже точно не колодцу. Но потом, когда темнота начала давить сверху и я сама не заметила, что моё дыхание зачастило, снизу раздался голос Дрейвена: