Правда, на этот раз я удивился не слишком, мне почему-то показалось, что они непременно вскорости появятся.
Так и получилось – не прошло и пары минут, в течение которых я успел осмотреть еще один темный переход, как позади меня послышался удивительно робкий голосок оранжевоволосого Фоки:
– Слушай, ты зачем нас так пугаешь?
Я быстро обернулся, но заметить успел только мелькнувшую у одного из камешков огненную шевелюру.
– Чем же я вас так напугал? – спросил я у этого камешка.
– Ты же сказал, что ты Человек! – донесся дрожащий голос с совершенно другой стороны.
– Ну да, я – Человек, и что в этом страшного?! – удивился я.
– Ты что, в самом деле не знаешь? – удивленно раздалось за моей спиной. – Тогда какой же ты Человек, если не знаешь того, что знает любой сквот?!
– Вот что, ребята, – решительно заявил я. – Давайте-ка возвращайтесь, и займемся завтраком, который вы мне так давно обещали, что он уже стал обедом. А за едой вы мне расскажете, чем вас так пугает человек…
И тут я услышал еще один короткий, но чрезвычайно познавательный диалог двух ученых каргушей.
– Слушай, а чего мы, в самом деле, так напугались? В конце концов, мы в пещере Маулика, а здесь человеческое колдовство вряд ли обретет настоящую силу!…
– Ага, теоретик, ты видел, как он поймал мою гальку?! Какая еще сила ему нужна, если разрывная галька сама прыгает ему в руку!
– Ну-у-у… это же он защищался, а для нападения нужна другая сила…
– Ты уверен?!
– …Нет…
– Вот и я «нет», а пробовать я не хочу.
– Да, но мы должны его накормить… Нам же приказано…
– Да?! А меня не предупреждали, что я должен кормить завтраком ЧЕЛОВЕКА!!! Вдруг ему не захочется жевать орехи с медом и пить затируху, и он решит попробовать свежеосвежеванных каргушей?!
– Да он даже не знает, что такое Человек! В общем, ты как хочешь, а я с ним… позавтракаю!
И прямо у моих ног образовался каргуш с зеленым хаером на голове. Передние лапы он вызывающе держал в карманах своих трусов и при этом воинственно посверкивал глазенками.
– Значит, говоришь, Человек?! – пропищал он. – Ну пошли… есть, Человек.
Он повернулся ко мне спиной и направился к противоположной стене пещеры. Короткая темная шерсть на загривке каргуша поднялась дыбом, во всем его облике ощущалась явная тревога, если не сказать – паника, и тем не менее он двигался нарочито медленно и не оборачивался.
Я последовал за ним, пытаясь понять, почему само слово «человек» настолько пугает этих не трусливых в общем-то существ, но никакого приемлемого объяснения не находил.
В стене, к которой подвел меня каргуш, оказывается, существовал небольшой проход, прикрытый обломком скалы, таким образом, что его совершенно не было видно. Конечно, если бы я тщательно обследовал пещеру по периметру, этот проход был бы обнаружен, но препирательства с малышами и изучение черных порталов-переходов отвлекли меня от систематического изучения моего временного обиталища.
Следом за своим провожатым я нырнул за обломок скалы и оказался в темноватом тоннеле. Тоннель этот был невелик и вывел нас в другую, очень небольшую пещерку, чуть приподнятая середина которой была окружена небольшими плоскими каменными обломками, явно предназначенными для сидения. И каргуш уже разместился на одном из них.
Я примостился напротив и недоуменно огляделся. Никакого намека на завтрак, а тем более на обед в пещерке не наблюдалось. Однако каргуш, ничуть не смущаясь этим обстоятельством, наклонился вперед и шлепнул передней лапой по чуть возвышавшейся перед ним каменной плите, пропищав при этом:
– Обедать давай!…
– Да на!… – ответил ему не менее писклявый, но определенно женский голосок. Через секунду лежавшая между нами плита немного повернулась вокруг своей оси и ухнула вниз, открыв у самых моих ног показавшийся бездонным провал. Я даже не успел подобрать под себя ноги, как на месте исчезнувшей плиты появилась другая, иссиня-черного гранита, уставленная каменными же блюдами и кувшинами. На блюдах довольно беспорядочно были насыпаны очищенные орехи самых разных форм и размеров вперемежку со столь же разнообразными сушеными фруктами, стояли глубокие миски с каким-то густым варевом, похожим на пюре, в кувшинах маслянисто поблескивала налитая под самую завязку темная жидкость.
Каргуш быстро ухватил один из стоявших с краю плиты высоких, пустых стаканов и, наклонив ближний кувшин, плеснул в него темного пахучего напитка. По пещере поплыл аромат экзотических фруктов, и я тут же почувствовал, насколько голоден. Одной рукой я щедро плеснул себе в стакан из ближайшего кувшина, а второй прихватил полновесную горсть орехово-фруктовой смеси. Последующие несколько минут нам с каргушем было не до разговоров.
Но вот каргуш, в очередной раз приложившись к стакану, стрельнул глазом мимо меня и неожиданно проговорил:
– Ну что прячешься? Жрать, небось, хочешь? Смотри, мы обедать закончим, Кроха для тебя одного накрывать еще раз не будет…
Я оглянулся и, конечно, никого не увидел, однако из темноты перехода раздался знакомый голосок Фоки:
– Да я, это… Занят был… – Его оранжевая шевелюра обозначилась в проходе. – Рогатку ремонтировал…
И он продемонстрировал свое совершенно целое орудие убийства. Потом будто бы между делом взглянул на меня и снова обратился к своему товарищу:
– Ну а ты как?…
– Да вот… обедаем…
– Ну да, ну да…
Фока неуловимо быстрым движением переместился поближе к обеденной… плите и сунул свой острый нос в одно из блюд:
– Ишь ты, как вас Кроха, угощает! Даже на сушеную мандрагу с дробленым мустусом расщедрилась!… Мне мустуса никогда не дает, жадина!
– Это кто жадина?! – тут же раздался в пещере писклявый женский голосок. – Будешь обзываться, на диету посажу… Из свежих яблок!