От неожиданности этого ощущения я даже замер и в тот же момент понял, что меня окружает совершенно ненормальная тишина. На европейской части России не бывает такой тишины, всегда можно услышать тарахтенье трактора, урчание автомобиля, перестук поезда или приглушенный рев пролетающего самолета. А тут – абсолютная тишина! Словно вся окружавшая меня природа замерла, с трепетом ожидая моего слова или жеста!
Но я не знал, какое слово надо сказать, какой жест необходимо изобразить, и потому смог лишь беспомощно оглядеться.
В ту же секунду мое необыкновенное ощущение всемогущества исчезло, а я вдруг понял, что иду, как говорится, куда глаза глядят, поскольку вместе с травкой на поляне кончились и оставленные на этой травке следы.
Я, было, решил вернуться, но затем сообразил, что ничего нового на поляне не найду, и потому двинулся вперед, рассчитывая на удачу и на то, что лес скоро кончится, я повстречаю местных жителей и разузнаю, куда делся мужик в форменной одежде, вышедший из этого леса дня четыре назад.
Шагал я не торопясь и в то же время довольно быстро. Сам процесс пешего передвижения доставлял мне огромное удовольствие. Гниющая листва под подошвами моих кроссовок едва слышно что-то нашептывала, но я не прислушивался к этому шепоту, и, как оказалось, напрасно. Когда я наконец захотел услышать этот шепот, то сразу понял, что воспринимаю его, как тихую связную речь, вот только многое в ней мной было уже пропущено. Однако и то, что я услышал, было весьма интересно.
– …чуден… – шепнуло из-под моей правой ноги.
– Чуден, – согласились из-под левой.
– Откуда он… – из-под правой.
– …взялся? – из-под левой.
Я напряг слух и постарался мерно переставлять ноги, боясь, что если собьюсь с шага, прекратится и этот шепоток. У меня не появилось мыслей о том, что с моей головой что-то не в порядке, слишком связным, хотя и не совсем понятным был последовавший диалог.
– Надо бы сообщить…
– Да я уже отправил весть…
– И что?…
– Его встретят…
– А кто?
– Наверно, сам…
– Чуден…
– Чуден. Шагает по лесу без оружия…
– Не воин…
– Может, маг?…
– Не похоже… Запах вроде не тот…
Впрочем, сказано было не «запах», а какое-то другое, непонятное мне слово.
– Как можно залезть в чащу совершенно без прикрытия, а если волкодлак навстречу или, того хуже, потерянная тень?…
– Ну, это ты напрасно, потерянных теней в нашем заповеднике не осталось, Маулик их всех вывел.
Этому ответу явно не хватало уверенности, что и подтвердила следующая фраза разговора:
– Если они нам больше не попадаются, это не значит, что их больше нет. Просто прячутся хорошо. Как ты думаешь, что увидел тот чудак с крылышками на плечах, что задал такого стрекача?
– Да! Сам Маулик, говорят, не смог его догнать!
– Ну, Маулик вряд ли за ним гонялся… Кто ж от Маулика убежать сможет?…
– Но бежал он здорово, даже свой шлем потерял…
– Ха, шлем из тряпки!… Ну кто видел такие доспехи?!
Видимо, этот возглас был несерьезен, потому что в ответ тут же прошелестело наставительно:
– Если сквот вооружен боевой дубинкой, то на голове у него должен быть шлем!…
Наставление, судя по всему, не понравилось первому, потому что тот сразу перевел разговор на другое:
– Ну, у этого ни дубинки, ни шлема…
– Ага, и одежка какая-то странная… Ни камзола, ни плаща… а штаны-то, штаны!… Представляешь, сколько времени надо, чтобы построить такую одежду… А на ногах-то, на ногах-то что!
Я невольно опустил глаза, чтобы посмотреть, что же это у меня такое на ногах. Но ничего особенного не заметил – ну джинсы, ну носки, ну кроссовки. Ну и что?! Однако этот мой взгляд не прошел незамеченным.
– Глянь-ка, он нас слышит!…
– С чего ты взял? Не может он нас слышать! Сквоты не слышат фейри, если те обращаются не к ним… И не видят.
– А если… Если это этот… ну, кто-нибудь другой?!
– Опять ты со своими легендами! Ну кто другой?! Кто, говори! – Шепоток звучал насмешливо, и в то же время в нем сквозила неуверенность и страх.
– А что, по-твоему, легенды врут? Тогда вспомни, как побежал тот сквот с дубинкой, может сквот бегать с такой скоростью?…
Несколько шагов меня сопровождала тишина, едва разбавленная тихим бессловесным шорохом листьев под ногами. А затем разговор возобновился.
– Ну, этот-то точно сквот… – раздалось из-под моей правой ноги, впрочем, без особой уверенности.
– А давай попробуем его напугать. И посмотрим, как он бегает… – быстро предложили из-под левой.
– Ага! А потом Маулик нас напугает и посмотрит, как мы бегаем! – немедленно остудили экспериментаторский пыл из-под правой. – И потом, нам сказано – наблюдать и докладывать, вот и будем наблюдать и докладывать!
И снова наступило молчание. Мне нестерпимо хотелось спросить, кто такие сквоты и почему они бегают как-то по-особенному, однако я понимал, что вряд ли получу ответ.
Лес между тем загустел. Появился какой-то черный, лишенный листвы подлесок, цеплявшийся за джинсы и куртку нехорошими колючками. Едва заметная тропинка, на которую я выбрался около часа назад, стала медленно, но неуклонно забирать вверх, на полого поднимавшийся холм. Внезапно резко стемнело, как будто перед грозой, однако небо оставалось чистым.
Тропинка как раз огибала огромный, страшный, ползучий куст, усаженный двухсантиметровыми стальной твердости колючками, так что мое внимание было полностью поглощено необходимостью уберечь свою одежду от этого неизвестного мне представителя флоры. А когда я миновал злосчастный куст и поднял глаза, то увидел, что посреди тропы, перегораживая мне дорогу, стоит темная высокая фигура, укутанная с головы до пят в какую-то бесформенную одежду типа свободного плаща с капюшоном. Ни одного цветного пятна не оживляло ее черноту, и только из-под надвинутого капюшона, в том месте, где на лице должны располагаться глаза, слабо тлели два багровых уголька.