Сильное пламя —
Нитям конец.
Пламя угасло —
Ты мертвец.
— Давай, Джамал, пропустим же! — крикнул Кристов, протискиваясь сквозь толпу, собравшуюся на Встречу.
Он оглянулся через плечо и нахмурился, увидев, что расстояние между ним и его другом увеличилось. Джамал отважно ковылял на костылях. Кристов остановился, затем повернул назад.
— Хочешь, понесу тебя? — предложил он.
— Я вешу не меньше тебя, — ответил Джамал. — Далеко ли мы так уйдем?
— Достаточно, — стойко солгал Кристов. — До края толпы всего несколько драконов.
Джамал отмахнулся.
— Вечность проковыряемся, — воскликнул он, взмахивая костылем. Джамал сломал ногу семидневку назад, и теперь ему предстояло мучиться с костылями еще месяца два.
— Тощая тебя понесу, — упрямо повторил Кристов, пытаясь обхватить своего друга.
— Да не выйдет, даже будь ты ростом со своего папашу, — ответил Джамал.
Кристов вздохнул — если бы он пошел сложением в Тарика, ему все равно вряд ли хватило бы сил тащить Джамала.
«Для шахты ты ростом будешь как раз», — однажды сказал Тарик, когда Кристов пожаловался, что все его друзья выше ростом.
— Но я все же могу попробовать! — продолжал Кристов.
Джамал заворчал на него и стряхнул руки Кристова.
— Твой отец, — негромко сказал он.
Кристов оглянулся и увидел у края толпы Тарика. Их взгляды встретились, отец властно поманил его к себе, и у Кристова упало сердце.
— Лучше иди. Похоже, он не в настроении.
— Я вернусь, — сказал Кристов, устремляясь назад. Не услышав ответа Джамала, он обернулся к другу, но тот уже захромал прочь, стремясь затеряться среди людей. Кристову хотелось броситься следом, вернуть его, чтобы друг был рядом, когда он заговорит с отцом…
С кислой миной Кристов поплелся на зов. Тарик не терпеливо повторил свой жест, и Кристов понял, почему Джамал ушел.
— Я просто хотел немного побыть с Джамалом, — сказал Кристов, подойдя поближе.
— Никогда не говори при мне о нем, — перебил его Тарик. — В кемпе у тебя будут новые друзья, забудь этого урода.
— Он бросит костыли, когда выздоровеет, — заспорил было Кристов. Все десять Оборотов жизни Кристова его отец постоянно находил изъяны во всех людях, с которыми Кристов пытался подружиться.
— Не здесь и не сейчас, — проворчал Тарик. — А сейчас он урод, и я не хочу, чтобы ты с ним якшался. — Он схватил Кристова за плечо и подтянул к себе. — Это арфист Моран, — показал Тарик на человека в синей одежде, стоявшего рядом с ним.
Кристов вежливо поклонился арфисту.
— Смотри! Драконы начинают Игры! — воскликнул Моран, показывая в небо.
Кристов запрокинул было голову, но наткнулся затылком на грудь отца. Он вытянул шею, чтобы все-таки видеть небо.
— Хороший денек выдался, — сказал Моран. — Ни облачка.
— Надеюсь, снова победит Телгар, — сказал Кристов. Кром-холд был под защитой Вейра Телгар. Именно драконы Телгара будут сжигать Нити, когда те начнут падать. Кристов знал, что Нитей не будет еще Оборотов шестнадцать. Ему самому стукнуло всего десять, и такое далекое будущее он просто не мог себе представить.
— Конечно, они снова победят, — проворчал Тарик — В прошлом году они выиграли потому, что у них новый предводитель.
— Он ведь из Айген-Вейра, да, пап? — спросил Кристов, не понимая, как же может опустеть целый Вейр.
— А что им еще делать было? — заметил арфист Моран. — После этой засухи, да еще когда их королева умерла.
— Им потеря, нам прибыток, — сказал Тарик. — В Телгар-Вейре драконов почти в два раза больше, чем в остальных.
— И в два раза больше обязанностей, — заметил Моран.
Кристов не слушал их, глядя только на драконов над головой.
Одна группа, вся золотая, возникла прямо над ними. Королевы.
Моран показал в небо:
— Они собираются сбросить первые Нити.
— Нити? — сглотнул Кристов. Он знал о Нитях из Обучающих Баллад, которые вбивал ему в голову арфист Джофри, а затем арфист Зист. Он, как и все на Перне, знал, что каждые двести Оборотов возвращается Алая Звезда, принося Нити, безмозглых прожорливых паразитов, пожирающих всю органику — дерево, растения, уголь, плоть — и растущих с такой скоростью, что целые долины выгорают за считанные часы. Они тонут в воде, им не по зубам сталь и камень, а пламя, особенно драконье, превращает их в бессильный пепел.
— Это не настоящие Нити, — проворчал Тарик. — Просто веревки.
— Просто похожи на Нити, — добавил арфист. — Для Игр.
— А, — Кристов снова обернулся и вытянул шею, глядя вверх.
Внезапно в небе появилось крыло драконов, прямо под королевами, а через мгновение низкий гул их прибытия сотряс воздух.
— Свет перемещается быстрее, чем звук, — пробормотал арфист Моран.
Кристов не вполне понял, обращается арфист к кому бы то ни было или просто так привык поучать, что не способен остановиться.
— Они такие маленькие, — изумленно сказал Кристов.
— Это подростки, — ответил арфист. — Они только-только выросли, чтобы летать в Промежутке и возить огненный камень.
— Огненный камень? — повторил Кристов. Он о таком ничего не слышал. Он нахмурился и повернулся к отцу. — Это другое название угля?
По гневному взгляду отца Кристов тут же понял, что задал неправильный вопрос. Он зажмурился, увидев, как напряглась отцовская рука, готовая дать ему оплеуху, но выручил арфист.
— Нет, увы, это не другое название угля, — сказал арфист, не заметив гнева Тарика — или сделав вид, что не заметил. — Ты никогда его не видел, хотя по Балладам мог бы и помнить.
— Я помню, — сказал Кристов. — Но мне всегда казалось, что это уголь.
Тарик ожег его взглядом.
— Пап, ты говорил, что уголь Крома горит жарче прочих. Вот я и думал, что драконы для огня уголь едят, — объяснил мальчик, ежась под взглядом отца. Дрожащим голосом он закончил: — Я думал, что они едят самое лучшее.
— Твой парнишка очень сообразителен, Тарик, — сказал Моран, весело рассмеявшись. — С логикой у него все в порядке.
— Его дело — взрослых слушать и учиться у них, — ответил Тарик. — А думать ему незачем.
Моран озабоченно посмотрел на горняка.
— Арфистам очень даже надо думать.
— Арфистом он не будет, — ответил Тарик. — Кристов будет горняком. Как мой отец и отец моего отца. — Он мрачно ухмыльнулся Морану и поднял ладонь над головой Кристова. — Мы даже сложены как горняки.
— Сдается мне, что и горняку думать не вредно, Тарик, — сказал Моран, неодобрительно качая головой. — Времена меняются. Старые шахты выработаны, новые залежи слишком глубоко под землей. Так что сегодня горняцкое дело требует нового образа мышления.
— Только не для меня, — ответил Тарик. — Все, что мне надо, я знаю. Я проработал горняком уже двадцать Оборотов, я учился у моего отца, который проработал в забое тридцать Оборотов и пошел в забой в тринадцать. А нашу залежь впервые нашел его отец семьдесят Оборотов назад.
Громоподобный удар и порыв холодного воздуха был предвестником появления огромного крыла драконов, которые пронеслись низко над толпой.
— Телгар! — закричала толпа.
Драконы резко вошли в пике, затем, дважды перевернувшись через крыло, набрали высоту и зависли в воздухе, смешавшись с подростками так, что казалось, будто два драконьих крыла летят как одно, несмотря на то что ведущее крыло летело ровным строем, метром ниже подростков.
Кристов ахнул, когда подростки сбросили мешки, которые тут же подхватили всадники больших драконов. Глянув на куртку бронзового командира боевого крыла, он заметил на ней стилизованный символ, — пшеничное поле в белом ромбе. Это был сам предводитель Вейра.
Боевое крыло дружно развернулось и снова вошло в пике, безупречно зависнув в той же точке, в которой они вынырнули из Промежутка. Паря, драконы изгибали шеи и поворачивали головы к всадникам, которые открывали доставленные мешки и забрасывали огненный камень драконам в пасть.