Нет, ну да, виноват... Но так-то зачем?!
Записки Астролога
Мы шли на кладбище. Это стало ясно почти сразу. Во-первых, какое еще спокойное место посреди города можно придумать?.. Во-вторых, раз уж этот город принадлежал Семерке, покойных тут наверняка сжигали, и закапывали в землю, осветив соответствующими знаками. А раз так, значит, Воху-Ману, наверное, так и тянет к земле, где святого больше всего... Хотя вообще с него сталось бы меня в главный храм вызвать и работу там потребовать. Не потребовал. Не хочет людей лишних впутывать?.. С чего бы? Когда это боги от людей таились?
Или... не доверяет?
Воху-Мана не доверяет собственным жрецам?
Нет, глупости, хватит на пустом месте рассуждать, этак меня самая легкая несообразность к чему хочешь приведет. Мало ли почему он сделал так, как сделал. Прихоть, например. В храме все, по случаю праздника, перепились до полной невосприимчивости: им сейчас что Воху-Мана, что дождь зеленых ежиков с неба...
Просто не додумался, в конце концов.
Далеко в глубь кладбища мы идти не стали. Просто зашли за ограду. Мирно тут было. Ряды каменных обелисков, украшенных соколиными перьями или бычьими рогами. Рога в лунном свете - луна уже взошла, пока мы с Вией торчали около фонтана - блестят, перьев вообще не видно. По ночному времени на кладбище никого не было, даже пьяниц. Днем - одно дело, можно спокойно и гулять между могил, и жонглеров слушать - но ночью, когда могущественное Солнце, видимое тело Ахура-Мазды, скрывается с небосклона, может случиться все, что угодно. Медина-дель-Соль в этом плане от других городов не отличается.
-Ну вот, - сказал Воху-Мана, едва ли руки не потирая. - Так-то лучше, молодой человек. Давай-ка мне... эту штуку.
Я послушно полез за пазуху, и достал оттуда переплетеную тетрадь. Ту самую, в которую я переписал начисто гороскоп Стара. Специально прихватил с собой - в расчете примерно на такой случай.
Гороскоп был составлен правильно - от первого до последнего слова. И истолкован верно. Но был он для Семерки совершенно бесполезен: зря, что ли, я так долго отводил Стара от его судьбы?
Тетрадь легла в протянутую руку Воху-Маны, и я едва удержал выдох облегчения. Теперь... теперь, по крайней мере, это кончено. Только от него можно ожидать любого подвоха.
Воху-Мана раскрыл тетрадь, брезгливо держа пергаментные листы длинными пальцами за уголки. Пробежал глазами строчки - горжусь я, горжусь своим ровным почерком, и совершенно за дело! Редко кто из астрологов сойдет за каллиграфа, но их попросту не колотила по пальцам тетушка Ванесса.
-Кажется, это оно и есть, - сказал Воху-Мана. - Надеюсь, ты душу вложил в этот гороскоп?
-Обижаете, господин мудрец, - ответил я сдержанно. - Делать иначе работу - любую работу, но особенно по вашей просьбе - просто ниже моего достоинства.
-Да?.. Вот как? - он рассеянно вздохнул, перевернул страничку. - А где... ах да, вот оно. И это тоже... - постучал пальцам левой руки по пергаменту, помычал что-то. - Ну что ж... - это он бормотал под нос, как будто сам для себя... на его лицо по-прежнему падала тень от глубокого капюшона, не приходилось хотя бы на эти жутковатые ускользающие черты смотреть, как тогда, в таверне. - С душой, значит, работал... Ладно, если что, с душой мы тоже можем побеседовать. Это запросто.
И, не отрывая взгляда от тетрадки, сделал быстрый жест правой рукой.
Отвратительная, ужасная боль пронзила мою грудь... Сам не знаю, почему я не заорал. Рот моментально наполнился кровью... вот гадость. Немного на свете есть вкусов, противнее собственной крови, особенно когда ее так много. Даже застонать не получилось.
Еще у меня сразу подогнулись ноги и голова пошла кругом. Я упал - сперва на колени , сжимая обеими руками торчащий у меня из груди посох. На ощупь посох почти обжигал - это явно не дерево. Металл.
Потом Воху-Мана посох выдернул. Я упал ничком и замер. Почему такой странный удар?! В грудь - но не в сердце. В правую сторону. Или в левую?.. Черт, не соображаю ничего... Нет, если бы влево, я бы сразу умер. А так.. дышать трудно... кровь изо рта... интересно, она пузырится?.. Ладно, почти наверняка легкое. Правое легкое.
-Оказывается, убивать их просто, - голос Воху-Мана, доносившийся словно откуда-то издалека, хотя я знал, что он, скорее всего, все еще стоит рядом, звучал почти удивленно. - Всего-то и надо, что бить левой рукой.
Сердце мое ухнуло бы вниз, если бы я стоял. Я лежал - поэтому оно, наоборот, подпрыгнуло к самому горлу. Это что же... Воху-Мана никогда не убивал прежде САМ?.. Вот так просто?.. Он что, действительно перепутал лево и право?!
Или все-таки играет?! Он же мудрый бог, мудрый! Нет, конечно, я знаю, что их качества сильно преувеличены, но чтобы настолько...
Я лежал, боясь пошевелиться, и чувствовал, как вместе с кровью из меня вытекает жизнь. Боль адская... Сейчас бы, по-хорошему, плащ порвать и перевязать хоть как-то... кровь остановить... а если он еще не ушел?..
Конечно, не ушел... он же должен чувствовать, что я еще жив!
Или Драконье Солнце ему помешало?..
Или?!..
Да пошли вы с этими "или" - я жить хочу! И буду!
Я лежал, сцепив зубы, считал секунды и больше всего на свете боялся потерять сознание.
Записки Аристократа
Вообще-то в окружении Хендриксона чего только ни рассказывали. Мне приходилось слушать истории вроде этой: когда женщина после ночи любви - или во время - набрасывалась на мужчину с ножом. Но обычно этому хоть какая-то причина была - например, она за своего отца мстила, или просто так... мстила, в общем. Однако сейчас я был совершенно уверен, что малознакомых мужчин, которые могли бы оказаться родственниками Фильхе, не убивал (да и разве жрицы не должны отказываться от всякого родства, когда принимают на себя служение?), и вообще, ничего такого, что могло бы навлечь на себя ее недовольство, не делал. Или все-таки?.. Вроде, ей нравилось...
Разумеется, от ножа я увернулся. Двигалась жрица быстро, но боевого опыта ей недоставало. Я откатился в сторону, она кинулась на меня еще раз, вопя "Умри!", потом снова... Я подставил ей подножку и, когда она полетела лицом вперед, быстро вскочил и заломил ей руку за спину. Ту самую, что с кинжалом. Выкрутил ей запястье, заставляя пальцы разжаться, и оружие выпало из руки, глухо стукнувшись о плетеный половик. Ну вот...
-А вот теперь можем поговорить, - я хотел, чтобы мой голос звучал холодно и размеренно, но, боюсь, вышло всего лишь растерянно и почти испуганно. - Что это на вас нашло, моя леди?
-Убийца! - прошипела она сквозь стиснутые зубы. - Палач! Ненавижу! - и попыталась извернуться. Я надавил на руку чуть сильнее - не хотелось, а придется! - и она зарычала уже не от ярости, а от боли.
Та-ак... Похоже, отец - не отец, а какой-нибудь там брат все же имел место. Но я мог бы поклясться, что последние два-три года никого не убивал из благородного сословия... Разве что того юношу на дуэли, но он был с Островов, и семью его я прекрасно знал... Нет, не сходится.
-У вас истерика, мадам, - холодно сказал я. - Успокойтесь и скажите мне толком, что происходит и чем я вам не угодил. Вы, помнится, сами меня к себе пригласили. Я не напра...
-Сволочь! - перебив меня, прокаркала Фильхе мерзким, осипшим голосом. - И ты сволочь, и шлюха твоя! Гад! Ты мне всю жизнь... ты нам всю жизнь...! - она снова зарычала. Тело ее было напряжено хуже туго натянутого лука, мне стоило огромного труда удерживать ее.
-Черт побери! - я встряхнул ее. - Да успокойтесь вы! Я же ничего...
-Кевгестармель! - пролаяла она. - Ты.. .отвратителен! Ты - это он! Думал, я не вижу?! Я его жрица! Меня в огонь кинули, чтобы посвящение снять! А все равно - вижу!
Я замер. Жрица Кевгестармеля?.. Сколько ей было двадцать два года назад?.. Года четыре?.. Больше?.. Не поймешь - жрицы выглядят моложе обычных женщин, даже знатных: им ведь, как правило, не приходится рожать, и сносить тяготы замужества тоже не приходится. А посвящают их где как... При храме Кевгестармеля, вроде бы, чуть ли не с младенчества, по совокупности признаков... Или лет с двух...