Голос Хильда не понравился Доросу, но он понял — тот не шутит.
— Ясно, — безмятежно отозвался принц.
***
— Замок был построен около четырехсот лет назад и до сих пор остается одним из самых недоступных драконьих крепостей… — Бадахильдис говорил негромко, однако Дорос, шедший по правую руку от него, слышал всё, при этом успевая смотреть по сторонам, запоминая каждую мелочь. Даже в окна выглядывал и запоминал топографию.
Три верхних этажа замка были полностью отданы под покои — малые и большие, смежные и одиночные, для прислуги и гостей. На нижнем уровне — Хильд назвал его «общими этажами» — находились комнаты для музицирования, для танцев, что-то наподобие террасы, маленький крытый сад, где парили те самые запахи, преследовавшие принца во время купания, и две купальни. Одна из них была раза в три больше, чем покои, выделенные принцу, с большим кипящим бассейном посередине. Там, по словам сопровождающего, любит купаться хозяин замка, а иногда сам Хильд.
— Да вода же кипит!
— Ну да, а как иначе? Не в стылой же воде дракону умываться.
— Ясно.
Бадахильдис недовольно покосился на принца. «Ясно» прозвучало уже раз десять за последние полчаса, но по невинному личику добычи ничего решительного понять было невозможно — вроде не издевается.
— А сокровищница? Ведь у каждого порядочного дракона есть сокровищница.
— Есть. — И замолчал.
— Хочу посмотреть! — оживился Дорос, преданно заглядывая в темно-карие глаза Хильда и мило улыбаясь. Дракон хмыкнул и отрицательно мотнул головой, вызвав этим недовольство принца. — Хочу!
— Сочувствую, — заявил спокойно и продолжил: — Четыре башни символизирует четыре стороны света и четыре стихии…
Через час осмотр достопримечательностей резко прервался Хильдом, тому срочно понадобилось куда-то уйти, но перед тем как единственный человек на весь огромный замок не ушел, Дорос попросил бумагу и перья с чернилами.
— Зачем?
— Стихи писать. О драконах и их странных пристрастиях к принцам…
Бадахильдис икнул, однако отказывать в просьбе не стал, решив, что ничего опасного в этом нет. Лично доведя гостя до выделенных покоев, по пути приказав на незнакомом языке что-то мелкому и шустрому огоньку, Хильд распрощался с Доросом и пообещал присутствовать на ужине.
Вскоре после того, как Дорос оказался в своих покоях, огоньки принесли не просто листы бумаги, а чистый, отделанный кожей, дневник, каких было туча в дворцовой библиотеке. Принц тут же принялся за работу. Для начала записал мелкие детали, которые мог забыть, потом сделал список возможных причин похищения, список подозреваемых и несколько пунктов с идеями спасения. «Соблазнение Хильда» — стояло первым. Ну и для виду Дорос сочинил пару стишков, где драконы имели отнюдь не грозный вид, а были в розовых ленточках и с красными гребнями и чешуёй в ромашку. Зачитал вслух, насмешил маленького прислужника, прилетевшего с очередной запиской.
«Прощу меня простить, но ужинать Вам придется в одиночестве»
Дорос не особо огорчился и решил прогуляться, не забыв выдрать исписанные листы из дневника и спрятать в наружном кармане выданной ему легкой куртки.
Обойдя этажи, относившиеся к верхнему уровню, Дорос решил сам найти сокровищницу или хотя бы посмотреть, что за закрытыми дверями, в которые Хильд его так и не пустил. Следом за ним по воздуху, беспрестанно о чем-то шептавшиеся, летели три огонька. Любопытство утолить не получилось — как только Дорос пытался открыть дверь, огоньки начинали громко шуршать и кружили у него над головой, пытались залезть под руку.
— Я одним глазком, — взмолился Дорос, припоминая, как такой нехитрый прием помогал с кухарками, но стражники не соглашались, настойчиво отогнав принца от запретной двери.
Дорос уже решил вернуться в свои покои, как услышал тихий голос. Кто-то пел. Он прошел пару шагов вперед, прислушался — шуршание огоньков жутко мешало, и он пригрозил им пальцем. Прислушавшись, принц узнал голос Хильда. Тот был в той самой купальне размером с несколько покоев. Он осторожно приоткрыл дверь, стараясь сделать это настолько бесшумно, насколько возможно. Кругом были свечи, в противоположной стороне купальни горел огромный камин, вода не бурлила, но пар шел. Дверь за Доросом прикрылась. Огоньки исчезли.
Мужчина лежал спиной на пологом краю бассейна и напевал странную, но мелодичную песню, на незнакомом Доросу языке. Юноша прислушался — одно слово, которое повторял Хильд он все же узнал: “орехтри”- “Крылья” с эльфийского — его новый знакомый так хорошо знает язык древнего народа, покинувшего этот мир давным давно, что может на нем петь?
Неожиданно Хильд замолчал и рывком встал. Юноша еле сдержал восхищенный вздох — принц, в силу своего положения и частых рыцарских турниров, видел достаточно красивых телом мужчин, но Хильд был просто прекрасен. Широкие плечи, узкая талия и бедра и, Дорос сглотнул, восхитительный зад на котором красовалась витиеватая татуировка, уходившая на спину, почти до лопаток, подчеркивая рельеф точеных мышц. Принц настолько засмотрелся на красоту чужого тела, что забылся и выдал себя негромким, но отлично слышимым в тишине вздохом.
Хильд обернулся и тоже ошарашено замер. А принц теперь смог разглядеть и все остальное. Сам Дорос не мог похвастать густой растительностью на теле. Волос на животе от пупка до лобка юноши был настолько редок и светел, что парень казался совсем юным, чего нельзя было сказать о Хильде. Густая дорожка темных волос не останавливалась на пупке, а поднималась выше, захватывая грудь, где волос становилось заметно меньше.
— Ваше Высочество?
Дорос поднял взгляд на лицо Хильда и сглотнул. Все же этот мужчина был чертовски привлекателен, а принц юн и невинен.
— Я… я не хотел помешать, уже ухожу… — и попятился к выходу. — Извините.
— Ничего страшного. Может, хотите присоединиться? — Бадахильдис не без удовольствия наблюдал за мальчишкой, затравленно отводящим глаза.
— Н-нет! Спасибо. Я в другой раз.
Дорос нервно толкнул дверь от себя, потом еще раз.
— Ее нужно тянуть на себя, — дракон приложил все усилия, чтобы не рассмеяться в след удирающему кронпринцу. — Надо же. Еще и девственник, — улыбнулся своим мыслям Хильд и потер поясницу. Вытатуированный синим огнем знак хранителя печати неприятно ныл, напоминая о необходимости лучше следить за Амулетом Неба и больше не допускать даже возможности его похищения.
========== 5. ==========
Фрона замерла на балконе, смотря вдаль невидящим взглядом. Где-то там, на расстоянии, не подвластном человеческому глазу, над землей возвышались хребты гор, припорошенные снежным налетом. Все мысли принцессы были об одном — о брате. Она успокоилась внешне, но внутри страх и ненависть горели огнем, которому позавидуют все драконы. К тому же отец запретил ей появляться на военных советах, куда раньше — когда еще семья не переживала мучительную потерю — Фрона приходила без приглашения: садилась в уютное кресло у восточной стены и внимательно слушала, впитывая каждое слово. Если поначалу у лордов это вызывало осуждение, то потом они просто перестали замечать девушку; иногда высокочтимые мужи настолько забывались, что в запале говорили грубости, а Дорос, который с четырнадцати лет сидел по правую руку отца на всех собраниях, одергивал мужчин.
— Император Ристерд прислал ястреба с посланием.
Девушка даже не вздрогнула от тихого голоса Ганса. Он, несмотря на впечатлительный характер и нежную натуру, был бесшумен и вообще иногда казался приведением — такой же бледный, с длинными черными волосами до пояса, перехваченными ободком, с заостренными чертами лица и нервными движениями, словно тот постоянно куда-то порывался или чего-то остерегался. Но ходил он и вправду слишком тихо, чтобы его можно было услышать не прислушиваясь. Фрона привыкла. А ещё от друга постоянно сильно пахло жасмином — зачастую сначала приходил запах, а потом уже Ганс.
— И что?
— Он уже подъезжает к нашей границе.
— Они двигаются быстро. Очень быстро, — чуть повернув голову в сторону говорящего, сказала принцесса, в задумчивости хмуря светлые брови.