Пара слезинок, которых не удалось сдержать, холодом прокатились по щекам. Фрона спрятала лицо в ладонях, заставляя себя вспомнить, кто она и кто Дорос. Пусть он не первый меч королевства, зато ума ему не занимать — если дракон способен думать, Дорос задурит тому голову, и найдет способ вернуться или дать о себе знать. Это же Дорос, а не какой-то лорд в красных туфлях.
Всё же уснула принцесса не там, где следует, и Ганс, один из самых ранних людей дворца, пришедший готовить подопечную ко дню, поднял панику. Филандер настоял на том, чтобы дочь весь день провела в своих покоях под присмотром целителей, леди Лиадан, прославившейся бесстрашием перед гневом наследников, и, конечно же, Ганса, хотя того самого ещё пару часов приводили в чувство.
— …с великим уважением, Император Ристерд.
— Порви и выкинь.
— С удовольствием, но, думаю, Ваш отец расстроится, если в Империи опять начнется гражданская война…
— Ганс, дорогой, с Императором я сама справляюсь и без войн. Записку порви.
— Отвечать не будете?
— Ты таких неприличных слов писать не будешь, а больше мне ему сказать нечего.
Ганс порвал записку и, не зная, куда её деть, сунул в карман.
— И, вообще, ты виноват! Такой хороший день, а я тут…
Тяжелые шторы насмешливо вскинулись вверх, словно осмеивая слова принцессы, Ганс в очередной раз вскочил, порываясь закрыть окно, но предостерегающий взгляд Фроны заставил вновь вернуться в кресло.
— Я сам отвечу. Это не прилично, Император всё-таки.
— Больше драмы и слёз! — леди Лиадан, до того сидевшая в дальнем углу, подальше от сквозняка и хлестких дождевых капель, оторвалась от книги и посмотрела на Ганса. — Мужчины любят слабых женщин. Это нам только поможет.
— Фрона?
— Делайте, что хотите. Лиадан, читай вслух, пожалуйста.
Ровный поставленный голос фрейлины мешал размышлять, — да и не хотелось. Странное чувство спокойствия поселилось в сердце ещё с ночи, Фрона надеялась, что это отражение брата. Он словно вновь был рядом, где-то совсем близко, уверенный и насмешливый, добрый и строгий, самый дорогой.
А завтра она заставит Императора смотреть в ту сторону, в которую нужно ей. Он что-то скрывает — это понятно и глупцу, только что?..
***
Ристерд грузно опустился в витиеватое кресло выделенных ему покоев. Нуала было устроилась на пуфе у ног брата, но тот усталым жестом поднял её с колен.
— Милая моя, иди отдохни, завтра тебя ждёт тяжёлый день. Ты ведь помнишь, что тебе нужно отвлекать излишне прозорливую и всюду сующую свой аккуратненький носик принцессу?
— Мой император, ты уделяешь этой девушке слишком много внимания, — Нуала с трудом подавила улыбку. — Не по зубам тебе этот камушек в короне? — он улыбнулся сестре и протянул ей руку. — Впрочем, что нам какая-то юная прекрасная леди, когда мы смогли выжить там, где плелись коварные интриги?
— Нельзя её недооценивать, тем более после того, как она прознала про тайный военный совет, явилась туда без приглашения и, готов поспорить, что неспроста, пыталась меня на нем же поддержать.
Нуала склонила голову чуть в бок и машинально принялась разглаживать крупные складки своего платья. Горничные королевы все же смогли уговорить несговорчивую сестру императора на небольшое изменение гардероба, и теперь юная девушка ощущала себя крайне неудобно в пышных нарядах западного королевства. Впрочем, Кито сказал, что новое изумрудное платье очень подходит под цвет волос Нуалы, что её немного успокоило. Наконец-то наступил долгожданный вечер, когда она может снять тяжёлый наряд и лечь спать. Брат прав — завтра предстоял тяжёлый день.
— Спокойной ночи, — Нуала сделала реверанс и поспешно вышла из покоев, в которые тут же просочился Кито.
— Этот… Тщедушный Ганс, — Кито выдержал красноречивую паузу, за время которой Ристерд успел со вздохом потереть лицо, — вечно что-то вынюхивает. Мой император, позволь мне его куда-нибудь заточить.
— Если хочешь зажать его в углу — дело твоё, — Ристерд задумчиво откинулся на спинку кресла. — Но вначале убедись, что он сам не против. Только никуда не увози его. Нам не нужен лишний шум от слуг Фроны.
Кито громко хохотнул, расслабляясь. Он не думал, что император так быстро проследит довольно простую мысль своей правой руки. Все же годы, проведённые у заговорщиков под строгим надзором лучших учителей, благотворно отражались на Ристерде. Несмотря на свой молодой возраст, — править к тридцати годам всей Империей было неслыханно, — он умело обходил все подводные камни, однако неосмотрительно ввязался в эту затею с драконом. Да ещё и сестру свою замуж решил отдать. А за кого? За мальчишку, который, по слухам, не отличался особой мужественностью.
— Ристерд? — мужчина вопросительно приподнял брови. — Дракон, он?..
Император медленно кивнул.
— Принеси мне гербовую бумагу и скажи Зохану, пусть собирается в путь. Ему надо в ближайшие дни доставить письмо к горе. Надеюсь, за три дня его пути ничего не изменится, — Кито низко поклонился своему повелителю и, позвякивая шпорами на высоких плотных сапогах, направился исполнять приказ, оставляя Ристерда наедине со своими мыслями. А императору было о чем подумать. Неужели дядюшка на склоне лет сошёл с ума? Или причина его поступка таилась в другом? Это нужно было выяснить до того, как Филандер направит активные боевые действия в сторону драконьей горы, причем, чем раньше, тем лучше.
========== 12. ==========
Булочка ползком подбиралась к постели хозяина, явно намереваясь разбудить его самым подлым способом. Хильд внимательно следил за собакой, не зная, доверить пробуждение юноши ей или заняться этим самому. Будет ли принц благодушен сегодня? Пытаться предугадать действия, а тем более настроение Дороса было делом непосильной сложности, к которому необходимо было относиться либо с полной серьезностью, проводя точные расчеты и сверяясь по звездам, либо не браться вовсе. Решив всё-таки подождать действий любимицы гостя, Хильд отошел от двери, сел в кресло у затушенного камина и щелкнул пальцами — дрова вспыхнули. Хозяину замка было интересно, почему принц не изменил ничего в покоях, поэтому Хильд решил внимательнее приглядеться и найти что-нибудь необычное — например, клинок. Будь он чужим пленником, давно бы обзавелся оружием или его подобием.
Все стояло на своих местах, заботливо расставленное прислужниками и обтертое от пыли, как и в момент вылета дракона за принцессой, которая по счастливой случайности осталась при дворе. Ничего интересного! Вдруг взгляд зацепился за что-то белесое в тени между гардеробом и письменным столом. Косясь в сторону собаки и юноши, Хильд, стараясь ступать как можно тише, подошел к столу. Просто лист выбеленной бумаги, исписанный мелким почерком. Дракон улыбнулся — если это обещанные стихи, он будет рад их почитать, чтобы потом было что вспомнить долгими вечерами, паря в облаках, когда Дорос исчезнет из его жизни. А это непременно случится… И не стоило строить воздушных замков, которые могли привести к разбитому сердцу. А оно у драконов огромно и залечить трещину в нем крайне непросто.
— Тайное королевское письмо. — Хильд вздрогнул от неожиданного голоса принца. — Всё равно не поймешь.
— С добрым утром, — дракон улыбнулся и положил лист на стол. Не важно, что там, главное для него сейчас Дорос, который хитро улыбается и зевает.
— Бодрое утро, — голос Дороса был все ещё хриплым ото сна, Хильду нравилось это. Принц звучал иначе, чем обычно.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, боясь, что вчерашние поцелуи забылись. Как никогда Доросу хотелось нарушить правила, забыть обо всем мире и, наконец, украсть свой законный кусочек счастья. О чем думал Хильд, он не знал, но хотел знать.
— О чем думаешь?
— Его Величество не должно заботиться о таких мелочах, как мои думы, — Хильд улыбнулся мягко, абсолютно по-доброму и так искренне, что Доросу стало даже не по себе. Жизнь начинала быть похожей на какой-то сон, события в котором развивались не по спирали, как к этому все привыкли, а хаотично, перескакивая со ступени на ступень. А принц не любил стоять неустойчиво. Ему нужен был прикрытый тыл и твердая земля под ногами. Ему нужна была уверенность в завтрашнем дне. Или хотя бы в сегодняшнем.