После омовения принцесса чинно прошла в спальню, чувствуя легкую сонливость от влитых в нее успокаивающих настоек. Рядом с кроватью, учтиво стоя в тени, ждал ее верный слуга. Ганс вечером был спокоен как ночные звезды, лишь время от времени как-то затравленно смотрел по сторонам, словно ища поддержки у тумбочки или гардероба. Фрона лежала под одеялом, любуясь новым балдахином, который, как сказала Лиадан, вышит рунами хорошего сна, и думала о своем. Дождь перестал под глубокую ночь, оставив после себя запах свежести и странное ощущение неподвижности — всё замерло.
— Я… — Ганс, не думавший даже готовиться ко сну, опять попытался что-то сказать и замолк.
— Мне это надоело. Ты либо говори, либо иди куда-нибудь в другое место… Раздражаешь.
— Мне показалось, он меня… Как это сказать? Пощупал.
— Кто?! — Фрона резко села. Не собранные в косу волосы разметались по плечам, а к бледным щекам прилила кровь.
— Кито…
— Что?! Как?
— Я искал тебя и не предусмотрительно зашел на их этаж. В задумчивости забыл осмотреть и, повернув за угол, наткнулся на него… Чуть не упал. Но он поймал и прижал к себе. На мгновенье всего. Я не знаю, может мне показалось, или его рука… Нет, нет, это случайность! — Ганс помотал головой и замер. — Точно, точно! Не может же этот бугай быть…
— Этот… Ну я ему устрою! — Фрона растеряно покачала головой. Ганс был не из тех, за кого стоит впустую переживать. Да и перейди Кито границу дозволенного, весь дворец был бы поднят в праведном гневе.
— Спите, моя принцесса, — снова переходя на учтивый тон, Ганс чопорно коснулся сухими губами мягкой кожи лба Фроны и вышел из покоев, прикрыв за собой дверь и подозвав стражников, отставленных на время аудиенции.
***
Ристерд печально вздохнул, увидев отражение в начищенном до блеска серебряном бокале. Синяк не хотел проходить, как бы ни колдовала над ним Нуала, и как бы ни была сильна магия драконов. Если до завтра подарок принцессы не исчезнет, придется объясняться перед королем. Сказать, что тренировался с Кито? Ночью? Конечно! Филандер не был глуп — если не поверит, может промолчать, однако отношения это подпортит. Размышления прервал резкий стук в дверь.
— Что такое? Кито, входи.
Вместо Кито, то есть вместе с Кито, в покои вбежала принцесса. В довольно коротком — до колен — халате, в тапочках и с распущенными до бедер волосами она настолько поразила неожиданным визитом в неожиданном виде Императора, что он не сразу опомнился. А когда сосредоточился и оторвал взгляд от стройных ног и перевел взгляд на лицо принцессы, понял, что пропустил речь гостьи.
— Простите, Ваше Высочество? Что вы сказали?!
— Что твой… вот этот вот громила, — она обвинительно ткнула пальчиком в Кито, возвышавшегося над ней как скала, — посмел посягать на честь моего Ганса! Я требую… запереть его где-нибудь! И кормить хлебом и водой!
— Объяснишь? — Император перевел взгляд на телохранителя. Тот сделал вид, что совсем не рад происходящему и нахмурился.
— Я ничего не понимаю.
— Облапал его! — торжественно и ядовито пояснила Фрона. Ей не спалось после ухода Ганса. Мысли, жужжащей тучей крутившиеся в ее голове, привели к выводу, который должен был принести облегчение. Подняв спящих у дверей стражников, Фрона в предвкушении возмездия за все пережитые сегодня неудобства поспешила в покои императора.
— Кито, выйди, пожалуйста, мы поговорим с её высочеством. — Император подошел к прикроватному пуфу и взял с него халат, более длинный и теплый, чем у принцессы. Кито послушно вышел за дверь, предварительно смерив смеющимся взглядом фигурку ночной гостьи.
— Там же может оказаться Ганс, — язвительно высказалась Фрона.
— Они мужчины, сами разберутся.
— Видимо, не совсем они мужчины. Я права? Ваш Кито…
— Вы ведь об этом умолчите? — Император протянул халат гостье. Она нерешительно его взяла. — Как и я умолчу о Вашем брате.
Фрона зло на него посмотрела, но промолчала, поняв, что услышала именно то, что хотела услышать. Сюда она мчалась не защищать честь друга, а честь брата. Гансу-то репутацию уже ничто не испортит, да и от посягательств его можно оградить, отправив в летнюю резиденцию. Там и ухажеры у него есть.
— Надеюсь, вас никто не видел?
— Конечно, нет, — раздраженно отозвалась Фрона, оглядывая комнату. Всё было как во всех других комнатах, если не считать приятного горько-сладкого аромата, не похожего ни на что. Наверное, что-то южное.
— Присядете?
— Зачем?
— Поговорить. Решить возникшие между нами недомолвки.
— О чем говорить? — все же сев на край кровати — она была ближе всего, — Фрона грозно посмотрела на дверь, давая понять, что уйдет как только ей что-то не понравится. — Вы ведь ничего нового не скажите.
— Почему же? Я знаю много интересного. Или вас интересует лишь политика? — Ристерд постарался откровенно не смотреть на девушку, выглядящую сейчас так беззащитно и нежно, что хотелось взять на руки и укачивать как ребенка.
— Меня интересует лишь мой брат, — в голове прозвучали стальные нотки, которыми может похвастать женщина, знающая свое место и имеющая сильный характер.
— Наверное, мне не понять, насколько вы его любите, — ласково улыбнулся мужчина.
— Нет. Никому не понять. Только если Гансу. — Она резко встала и присела в книксене. Это выглядело бы глупо с другой женщиной, одетой в мужской халат, однако это была Фрона — Ристерд заворожено смотрел на девушку, боясь выдать себя неосторожным взглядом. — Я… Это было очень неприлично с моей стороны вот так врываться к вам. Я надеюсь, что этот инцидент не дойдет до моего отца. Иначе меня отправят далеко от дворца.
— Всё останется в этой комнате.
Фрона удивленно вздернула бровь — голос мужчина изменился, мягкость исчезла, осталась прежняя сталь и высокомерие.
— И просите за…
— Не волнуйтесь об этом. Непривычно получать по лицу от девушек, но это будет мне уроком. У вас всё? Замечательно. Халат вернете завтра, желательно с Гансом. Никто не должен его увидеть.
— Приятных сновидений, Ваше Величество.
========== 14. ==========
Холодный ветер ущелья хлестал по щекам и проникал сквозь одежду. Чешуя дракона была не рыбьей, не змеиной. Она была магически притягательной. То ли жесткой, то ли мягкой — Дорос определить не мог. И еще он не мог сказать, теплой она была или холодной. Но он точно знал, как бы горько и обидно ему ни было сейчас, он не мог перестать украдкой проводить по чешуе рукой. Это успокаивало, убаюкивало. Злость, вначале захлестнувшая Дороса, медленно отступала. В тех местах, где чешуи касались непокрытые руки, сапфировый цвет сменялся более темным, насыщенным. И смена цветов закончилась только тогда, когда Дороса отпустила бессильная ярость, до этого закрывавшая пеленой глаза.
Хильд полз по скале медленно, словно каждое движение давалось ему с великим трудом. «Он кинулся вниз, за мной», — вдруг подумал принц, отстраненно оглядываясь назад. Если бы не Хильд, то от Дороса осталась бы лужица, в центре которой расположилась бы отбивная. Принц неожиданно для себя всхлипнул и прижался к спине дракона, утыкаясь лицом между гребнями. Хильд замер, явно прислушиваясь к тому, что происходит с человеком на его спине. «Сам падал на спину, чтобы я остался цел?» Дорос потряс головой. Нет, этого не могло быть! Не стал бы дракон, который его похитил, рисковать своей жизнью, крыльями и силами только ради того, чтобы уберечь добычу. А сам Хильд, удостоверившись, что с принцем все в порядке, пополз дальше. Теперь Дорос видел содранную до мяса чешую, неровные края рванья крыльев — и ради чего все это? Во имя принца, будущего короля, были готовы жертвовать жизнями рыцари. За идею, выдвигаемую высшим правителем, отдавали жизнь солдаты. А почему это сделал Хильд? Дорос не знал. Дракон был нечитаемым, заколоченным в глухую броню, которая не подпускала к ее обладателю никого. Но ведь им было хорошо вместе.
А тем временем дракон донес Дороса почти до самого замка, остановившись у стены. Принц послушно скатился с покатой теплой спины и замер в ожидании. Хильд в мгновение обернулся человеком и несмело посмотрел на Дороса, который стоял, обхватив себя руками и ежась на холодном ветру.