========== 16. ==========
Замок словно опустел после отъезда союзных войск, даже несмотря на то, что фрейлины королевы стайками перелетали из залы в залу, о чем-то тихо щебеча, а слуги наводили порядок к возвращению принца. Все хотели верить в то, что Дорос вернется домой. Не обязательно целый, не обязательно такой же красивый, пусть в шрамах и с одной рукой, лысеющий, сгорбившийся — без разницы, главное, чтобы был живым. Всем хотелось верить в чудо, и эту веру принесли воины Ристерда, выглядящие устрашающе даже без копий и мечей. Фрона время от времени оживленно ворковала с Нуалой, плела витиеватые розыгрыши над зазевавшимися слугами с Лиадан, но каждую ночь садилась в принесенное на балкон огромное кресло отца, куталась в шаль и смотрела за горизонт туда, где должна была находиться гора, разделявшая их с Доросом. Порой принцесса проклинала Ристарда за то, что тот так опрометчиво оттягивал возможность выступить сию же секунду, а временами вспоминала о сильном императоре с теплотой и легкой улыбкой на губах. Она так и не определилась, какое место может занять южанин в ее сердце. Но одно она точно знала — если по его вине Дорос не вернется домой, она сделает все возможное, чтобы отомстить за своего брата.
Тихо было только в покоях принцессы. Ганс послушно сидел у ног Фроны, которой вдруг захотелось научиться плести красивые мелкие косички, и думал о своем. Тихое пение необычайно спокойной принцессы усыпляло, но мужчина держался из последних сил. Он должен дождаться хотя бы обеда, чтобы прилечь отдохнуть, пока Фрона меняет наряды и освежается. Охранять сон уставшей от всего принцессы Ганс не мог доверить никому другому, свято веря в силу своей привязанности. Сегодняшнюю ночь он пропустил по независящим от него обстоятельствам — сон сморил в библиотеке, когда Ганс относил книги, которые Фрона утащила к себе в покои.
— Знаешь, я соскучился, — дождавшись, пока принцесса возьмет перерыв между песнями, как бы между прочим заметил Ганс наигранно безразличным голосом.
Фрона откинула получившуюся косу на плечо Ганса и нагнулась к другу ближе, чтобы рассмотреть его застывшее лицо в слабом свете пасмурного дня. Обычно Ганс был менее терпелив, когда дело доходило до его волос, но сегодня, спустя чуть больше недели по отъезду короля и войска, друг был привычно тих и спокоен, будто знал, чем закончится встреча дракона с Филандером, как знал обо всем всегда.
— По кому же?
— По этому чудовищу. Я так привык от него прятаться, а сейчас словно чего-то не хватает, — Ганс вздохнул, взявшись за косичку с необычайно горестным выражением на бледном лице. Говорить о том, что он скучает по Доросу, было бессмысленно. Они оба скучали.
— Хочешь, я попрошу стражу за тобой побегать? — фыркнув, Фрона принялась за следующие пряди.
— Я серьезно. И меня уже на так страшит мысль о нём. Я тут вновь взялся за кисть… — Фрона изумленно открыла рот, помня о клятве друга никогда больше не заниматься искусством после того случая, когда его чуть не отстранили от королевских детей. Клятвы этот человек не нарушал никогда. Ганс запрокинул голову, чтобы посмотреть на принцессу. Да так и остался лежать на её коленях. — Как нахлынуло. После очередной встречи с этим кошмаром. — По имени личного стража императора никогда не называл, что веселило Фрону. — Опомнился уже в мастерской Татира. Он и холст мне выдал, и краски, и молча ушел, оставив меня, полоумного, наедине с… прекрасным. Ночь, а я рисую. Под утро понял, что именно рисую. Но сил порвать картину не хватило.
— Дай мне посмотреть!
— А вот Татир смог, — многозначительно сжав губы, остановил порыв принцессы Ганс.
— Ну ты! — Фрона, подумав, не стала особо долго обижаться и через минуту уже улыбалась. — Измором тебя мужик взял.
— Я согласен только на серьезные отношения! Ты там долго ещё?..
— Какой нетерпеливый — жди!
Ганс послушно выпрямился. Он и обычно ни в чем не отказывал своей любимой принцессе, а сегодня и вовсе старался потакать в любой мелочи, даже в споры не вступал. Утром Фрона встретила его тихой и с опухшими глазами. Ганс всё понял, и сам помог ей собраться к завтраку, не привлекая горничных. Благо с самого детства нянчился с неугомонными двойняшками и видел каждого из них в исподних не раз и не два.
— Три косички есть! — В торжествующем жесте Фрона легонько стукнула гребнем Ганса по макушке.
— Осталось сколько?
— Чуть меньше, чем звезд на карте у Гилуза. У тебя волос-то вон сколько… — Фрона рассмеялась горькому вздоху друга и вдруг резко замолчала.
— Дорос… — шепот на грани слышимости. Ганс обернулся и вздрогнул. Взгляд принцессы стал сумасшедшим, лицо белее снега и гримаса боли на лице. Через несколько секунд комнату сотряс крик. — Дорос!
Ганс вскочил на ноги, вглядываясь в сереющее на глазах лицо принцессы, и попятился к дверям, окликая стражу и требуя немедленно привести королеву в покои ее дочери. Отбросив свой навязчивый страх потерять королевских отпрысков, Ганс с трудом взял себя в руки и плеснул из стоящего на каминной полке графина слабого вина в кубок. Принцесса дрожащей рукой приняла его, уже беззвучно шевеля обескровленными губами и вздрагивая всем телом. После пары глотков кубок был отброшен, а лежащая поодаль подушка тут же подверглась истязаниям, сопровождающимися пронзительным воем разъяренной своим бессилием принцессы. Истерика, казалось, охватила весь дворец. Алгая, зная о связи своих детей, стояла в коридоре у дверей, боясь входить и услышать приговор. Лиадан и Нуала тоже уже были здесь — обе находились подле королевы, слушая ее неспешные нотации о правилах составления букетов на свадьбу. Чужестранка была ошарашена происходившим — ей ещё не приходилось видеть буйство Фроны.
— Пока не устанет, — ответила шепотом Лиадан. Руки её тряслись. — Или Ганс не успокоит.
— С ней такое часто? Что это? Болезнь? — Нуала нахмурилась. Если Фрона чем-то больна, она не подходит в императрицы. А то, что принцесса была неплохой партией ее брату, Нуала решила для себя уже давно.
— Нет. Но так сильно в третий раз. Первый в детстве из-за Ганса, — по-прежнему шепотом говорила Лиадан. — Его попытались отстранить от их воспитания из-за… — леди посмотрела на королеву, которая явно слушала их разговор, и продолжила ещё тише. — Одной картины, где Ганс изобразил не очень приличную сцену. Но Фрона не дала. Второй раз, когда похитили Его Высочество. И вот…
Нуала понимающе хмыкнула. Местные женщины очень эмоциональные. И очень болтливые. Разве кто из ее личных служанок стал бы рассказывать все тайные сведения чужестранке пусть и благородного происхождение? Нет, категорически нет. Ничто не в силах помешать хорошо воспитанной девушке держать язычок за зубами, особенно когда дело доходит до правящей диаспоры.
Вскоре в покоях всё стихло, и дверь открылась. Ганс, лохматый и бледный, подошел к королеве и что-то прошептал ей на ухо. Алгая сухо кивнула и в сопровождении своих фрейлин ушла.
— Всё хорошо! Расходитесь, принцесса засыпает.
— Что случилось? — Нуала сделала к нему шаг. — Мы можем чем-нибудь помочь?
— Думаю, да, — через несколько мгновений, поколебавшись, ответил Ганс. — Пойдемте. Леди Лиадан, прошу навести порядок, — строгий взгляд прошелся по столпившемся в коридоре зевакам. Лиадан поджала губы и надменно обернулась, что произвело гораздо больше впечатления, чем любые слова с призывом к порядку.
Гостиная покоев была похоже на побоище, Нуала удивленно огляделась и не сразу среди хаоса заметила на диване принцессу. Та вздрагивала и что-то шептала, судорожно сжимая побелевшими пальцами вышитый носовой платок.
— Почитаете ей что-нибудь? За вчерашний день Ее Высочество не раз выразила восхищение вашим талантом. — Ганс, видя нерешительность гостьи, решил, что будет лучше объяснить случившееся. — Фрона чувствует Дороса. — Его голос предательски дрогнул. — Что-то произошло с принцем.