- Веровек! - позвал он довольно громко. Тот вскинулся так, словно, его кольнул кто, но увидел над собой шута, и снова откинулся на душистую охапку сена.
- Уф! Ты чего меня пугаешь?
- Я, кажется, понял, что с ней произошло, - взволнованно зачастил Шельм, не обращая никакого внимание на возмущение королевича. - Присмотри тут за ней, а я за Ставрасом, - и сразу же метнулся к выходу.
- Да, куда я теперь отсюда денусь, раз пришел, - проворчал Веровек, так толком и не проснувшись, и снова захрапел. Дракончик повернул голову в сторону убежавшего шута, тяжело вздохнул и перевернулся так, чтобы спящий королевич грел не спинку, а животик. И тоже уснул. Разве, можно ждать реальной помощи от людей? Конечно же нет, если самый лучший из них, самый нужный, отказывается помочь, прийти, принять, утешить.
Взбежав по ступенькам на второй этаж, где располагались господские покои и комнаты для гостей, Шельм столкнулся с такой проблемой, что попросту не знает, где именно разместили Ставраса. Конечно, можно было разбудить барон, он-то точно должен был знать, где находится комната лекаря. Но, а вдруг он ошибается, тогда только зря человека посреди ночи поднимет? Поэтому шут быстро понял, что придется рассчитывать только на себя. Заозирался. Никого в безлюдном коридоре не обнаружил. Прижал ладонь к шершавой кладке стены, закрыл глаза и сосредоточился. Как же давно он не призывал его, свой проклятый дар. Лекарь нашелся очень быстро. Марионетки не могут ослушаться марионеточника. Вот и замок не смог отказать, показав внутреннему взору Шельма большую, темную комнату, оформленную в темно-бордовых и золотых тонах, и четко обозначив как туда добраться. Прямо, прямо, пройти мимо трех ниш с рыцарскими доспехами, свернуть налево, и выйти в коридор в западном крыле. А там восьмая дверь справа. Так он и пошел.
Ставрас, казалось, спит. Но нет, так спать было просто невозможно, по крайней мере, для человека невозможно. Но кем был Драконий Лекарь на самом деле, никто не знал. Поэтому, даже обнаружив Ригулти бездыханным, со стеклянными глазами, уставившимися в потолок спальни, Шельм не стал преждевременно пугаться, хоть и поежился. Было понятно, что на кровати лежит всего лишь телесная оболочка, где же пребывает душа лекаря, было неясно. Но ждать её возвращения, шут был не намерен. Не задумываясь, он рванул черную шелковую рубашку на груди мужчины и положил ладони на обнажившуюся грудь. Позвал.
- Ставрас, ты мне очень нужен. Здесь. Сей... - договорить он не успел.
Лекарь моргнул, и тут же сгреб замешкавшегося шута в охапку, перебросил через себя и придавил к кровати, нависая сверху. Шельм растерянно моргнул, упираясь ладонями в широкую грудь, и замер. Ригулти сфокусировал на нем взгляд и осклабился.
- Ба! Какие люди и без охраны, - провозгласил он сиплым голосом, и шуточно полез целоваться. Шельм прыснул и расхохотался.
- Милый, ну, не так же сразу, я мальчик порядочный, между прочим.
- Мальчик?
- Ну, не девочка же!
- Действительно, не девочка, - подтвердил Ставрас, пропустив между ними руку. Шельм сделал вид, что прикосновения к промежности не заметил, и быстро перешел к делу.
- Запечатление может произойти еще в яйце?
- Что? - все шуточное настроение Ставраса улетучилось, словно его и не было. Он перестал дурачиться и откатился в сторону. Потом сел на кровати и воззрился на шута с вящим вниманием.
- Просто я подумал, что если барон прежде, чем отдать деньги, сначала проверил предлагаемый товар на подлинность, то есть коснулся, пощупал, понимаешь?
- А деньги отдал потом?
- Да! - энергично кивнул Шельм и тоже сел. - Тогда получается, что дракончик был запечатлен до факта купли-продажи. Просто я не уверен, что такое возможно. Я вообще, сколько ни искал в книгах, так и не нашел, что такое запечатление. То есть, многие пишут, но, по-моему, все не то.
- Да. Совсем не то, - подтвердил глубоко задумавшийся Ставрас, и резко поднялся с кровати, протягивая руку замешкавшемуся шуту. - Идем.
- Куда?
- К барону. Если твое предположение подтвердится, значит, дракон уже запечатлен на него.
- А если нет?
- Будем думать. Все равно непонятно, почему ей так плохо, - пробормотал Ригулти и потянул шута за собой к двери. Но тот уперся и не позволил ему отпустить свою руку. - Ну, что еще?
- Ставрас, а у бронзовых драконов есть человеческое воплощение? - очень тихо спросил шут.
Лицо лекаря замерло, а потом он резко дернул Шельма на себя:
- Что произошло?
- Пусти! Я тебе не девка, обжиматься по углам! - возмутился шут.
Ставрас растерянно моргнул и отступил, опуская руки, которые уже успел положить на гибкую талию юноши, грозно сверкающего на него своими глазами просто невероятной голубизны.
- Ну, извини, - выдохнул лекарь, со странным прищуром глядя на шута.
- Извиняю, - бросил тот, и отвернулся.
И все бы ничего, если бы Ставрас не добавил:
- Я просто хотел сделать тебе приятное, - и пожал плечами.
- Что?! - ошеломленно уставился на него шут.
- То. Ты же сам хотел, - невозмутимо откликнулся лекарь, отвечая ему прямым взглядом. Если дожимать, то дожимать. А уж эти бесконечные ужимки лекаря изрядно достали, чтобы не жалеть средств и сил.
- Не знаю, чего я там, по-твоему, хотел, то уж точно не девичьих нежностей, - бросил Шельм возмущенно.
- Неужели, мужских грубостей? - криво усмехнулся лекарь.
Шут театрально закатил глаза.
- Милый, ну, какие грубости, пусть даже мужские, я же нежный и ранимый... но не девица на выданье!
- И откуда, по-твоему, я должен знать, как между парнями эти самые нежности происходят, а?
- Ты же у нас такой древний, что древнее разве что ископаемые, - отозвался Шельм ехидно. - Так что, в этих делах должен понимать побольше моего.
Лекарь долго смотрел на него, а потом усмехнулся. Шут инстинктивно попятился от этой его усмешки. Но не успел. Ставрас снова схватил его за руку и притянул к себе.
- Я и понимаю, что нет ни какой разницы, парень или девушка, нежность - это не приходящее, она либо есть, либо её нет.
- С чего ты решил, что я нуждаюсь в твоей нежности?
- Ты сам просил, нет?
- Просил, - не стал спорить шут. - Но с каких пор нежность у нас стала синонимом благотворительности? - И вскинул голову, отбрасывая голубую челку со лба.
Лекарь одобрительно улыбнулся. Мальчишка умел играть словами виртуознее его, этого не отнять. Но сейчас не время и не место для сливых воздействий, раз уж на словах вразумить шельмеца не удалось. Они вернутся к этому разговору позже.
- Хорошо. Обещаю, благотворительности больше не будет. А теперь идем.
- К барону? - уточнил Шельм, выходя из комнаты вслед за ним.
- К нему. Кстати, Веровека не мешало бы разбудить.
- Зачем? Пусть лучше малышку греет.
- Он ночует в Драконьем Доме?
- Сам удивился, когда застал его там.
Лекарь хмыкнул. Да, похоже, не только шута, удивляли порывы королевича, правда, Ставрас о своих соображениях на этот счет пока предпочитал помалкивать.
- Кстати, - напомнил шут, идя за ним по коридорам замка. - Ты не ответил, есть ли у бронзовых драконов человеческое воплощение? А еще я бы хотел узнать, кто дает им имена?
- Ты же уже знаешь, что есть, - не оборачиваясь, улыбнулся Ставрас. - А имена дарует Радужный Дракон.
- Он повелитель всех драконов?
- Нет, всего лишь тот, кто дарует имена и провожает за грань этого мира в вечное путешествие по иным мирам.
- Смертный жнец?
- Не совсем. У людей нет для него аналога. Ни в одной из существующих религий.
- Понятно. Ставрас, а где ты был до того, как я разбудил тебя?
- В столице.
- Искал продавцов драконьих яиц.