- Их похитителей.
- Нашел?
- Не успел. Но у меня еще будет время. Теперь моя очередь задавать вопросы.
- Мы уже почти пришли.
- Так давай остановимся, - поворачиваясь к нему, бросил Ставрас и, действительно, застыл посреди коридора. Шут замер напротив.
- Как ты сумел её увидеть?
- Во сне.
- И что она сказала?
- Что не может назвать мне свое имя не только потому, что не знает его, а потому, что хочет назвать его лишь Эрнсту, несмотря на то, что тот только смотрит, но никогда не подходит, не прикасается.
- Вот оно, - ударив кулаком по раскрытой ладони, выдохнул лекарь.
Шут бросил на него недоуменный взгляд. И тогда Ригулти пояснил:
- Она запечатлена на него, он на нее, но он отталкивает ее, так сильно отталкивает, что она мучается от этого, понимаешь?
- Но ведь это безумие! - вскричал шут и кинулся в сторону двери, ведущей в хозяйские апартаменты. Неужели, все оказалось так просто?
Веровек не помнил, что ему снилось, но, однозначно, что-то приятное. Но его просто варварски разбудили.
- Что ты делаешь возле моего дракона, смерд?! - вскричал кто-то визгливым, еще не до конца сломавшимся и оформившимся голосом.
Королевич тяжко вздохнул, причмокнул полными губами и лениво приоткрыл один глаз. В дверях Драконьего Дома стоял мальчишка лет четырнадцати-пятнадцати и гневно сверкал зелеными глазами.
- И кто же здесь так орет, а? - проворчал он и сел, сладко потянулся, словно невзначай скользнув ладонью по чешуйчатому боку. Дракончик сразу же пошевелился и поднял голову, повернувшись к королевичу.
- Не смей к нему прикасаться! - вновь заверещал мальчишка, но подойти к дракону отчего-то не спешил.
Королевич на это лишь презрительно фыркнул и продемонстрировал ему свой королевский перстень. Баронский сынок изменился в лице и чуть не позеленел, когда до него дошло, на кого он тут орет. Но пока они мерили друг друга взглядами, причем, в глазах Веровека явно читалось превосходство, в Драконьем Доме появилось еще одно действующее лицо.
Невысокая, миниатюрная женщина, с ног до головы закутанная в черный шелк. Лицо молодое, но уже с признаками старости, не такой уж далекой, если подумать. Веровек заметил её первым и поднялся на ноги. Все же воспитание, как никак. Даму всегда следует приветствовать стоя. А, вот та его заметила далеко не сразу, полностью сосредоточившись на сыне, таком же черноволосом, как и она, причем сходство в определенной хищности черт угадывалось безошибочно. Веровек только и успел подумать, что мальчишка странно не похож на своего отца, огненно рыжего, с простым, хоть и довольно приятным, но немного одутловатым лицом.
- Демьян, что ты возишься?! Слышал же, что в замке Драконий Лекарь, медлить нельзя!
- Мама, здесь он, - отозвался тот, невежливо ткнув пальцем в сторону Веровека.
Тот напрягся, что-то явно было не так. Он как-то не привык, чтобы к нему относились так непочтительно. Особенно, если вспомнить, что барон с отпрыском бывали в Столице и посещали некоторые светские рауты. Поэтому тот должен был знать королевича если не в лицо, то после демонстрации перстня уж точно не мог ни с кем перепутать.
Но когда на него взглянула своими зеленющими глазищами его мать, королевич окончательно понял, что попал. Он сразу не разглядел, но теперь увидел в её руке странное оружие, что-то вроде шестигранного секатора с шестью лезвиями по кругу.
- Королевич? - растянув тонкие губы в недоброй улыбке, протянула женщина.
Веровек нервно сглотнул и попятился. Зрачки в зеленых глазах, стали алыми точками.
- Ведьма! - выдохнул Веровек, озаренный догадкой.
- И что с того? - отозвалась та. - Ты все равно не успеешь никому рассказать об этом. Отойди от дракона, он мне нужен.
- Зачем? - напротив, снова шагнув к детенышу, поинтересовался королевич, судорожно соображая.
В голове никаких разумных идей не было, вряд ли шут или лекарь его услышат, даже если он сейчас заорет. А если заорет, эта красноглазая дамочка сразу же его прирежет, и поминай, как звали. Да и дракончика жалко, эта штука в руках у ведьмы явно для него предназначалась.
Пока Веровек думал, ведьма отвечала.
- Я буду жить вечно! - провозгласила она и театрально рассмеялась, запрокидывая голову и демонстративно щелкая всеми шестью лезвиями сразу. - Мне нужно её сердце! - и ткнула своей странной штукой в сторону испуганно съежившегося под её взглядом дракончика.
Это стало последней каплей. Веровек всегда обладал богатым воображением, хоть давно, с самого детства, не пользовался им, няньки с мамкой старательно отучали, но сейчас так красочно представил, как эта бешеная тетка на пару со своим сыночком, ехидно лыбящимся из-за ее плеча, будет выковыривать сердце из груди драконыша, что его затрясло.
Выхода не было.
У него не оказалось при себе ни меча, которым он все равно толком пользоваться не умел, маменька считала, что ему оно и не надо, всегда же телохранители рядом. Ни какого другого оружия, да что там, даже магии его не учили, опять-таки мама не одобряла, а король в потуги женушки никогда не вмешивался. Оставалась только кровь. Голубая кровь наследника династии правителей Драконьего Королевства.
Ведьма с улыбкой шагнула к дракону, не видя в королевиче противника. Веровек сам его в себе не видел, но все же руку ко рту поднес, зажмурился и прокусил запястье в области вен.
Он и не думал, что будет так больно, но спасал адреналин, которым была щедро приправлена кровь, тяжелыми каплями падающая в душистое сено. Ни ведьма, ни её сыночек не поняли, что произошло, но капли крови вспыхнули голубым огнем, царевич выкрикнул своё полное имя, и вокруг них с драконом образовалось кольцо голубого огня.
- Нет! - запоздало поняв, что к чему, закричала ведьма, но было уже поздно. Магия крови всегда была самой сильной в этом мире, её невозможно было обойти, как нельзя было преодолеть заклятие, оплаченное кровавой жертвой.
- Мама? - непонимающе захлопал глазами сын ведьмы.
- Он призвал круг голубой крови! - воскликнула она, обернувшись к нему.
- И что теперь? - возмутился мальчишка. - Что же получается, я зря возился с этой бронзовой ящерицей?! Зря отца упрашивал, да?!
- Нет уж. Его сердце будет моим. Моим! - фанатично вскричала женщина, волосы у неё на голове выскользнули из замысловатой прически и разметались по плечам, словно змеи, глаза наполнились мертвенным, зеленым светом, а с губ начали срываться первые строфы смертельного проклятия.
Веровек встал на колени, обнял молчаливого, испуганного дракончика и зажмурился. Если умирать, то хоть не одному.
Ставрас ни спорил, ни доказывал, он просто информировал, перечисляя менторским тоном все прегрешения, совершенные бароном перед его драконом.
Именно его, а не его сына. Тот бледнел, широко распахнутыми глазами смотря на лекаря, кусал губы, но понимал, что все, что говорил лекарь, правда. Шут же стоял, прислонившись к косяку двери, и отстраненным взглядом скользил по убранству комнаты. Ригулти перевел дух и воззрился на барона.
- Все еще собираетесь сидеть тут, сложа руки, и ничего не делать?
- Конечно, нет! - воскликнул тот, словно очнувшись и вскочив с кровати, хотел уже кинуться к шкафу, чтобы быстро переодеться. Но тут шут, на которого они все это время не обращали внимания, неожиданно схватился за уши и закричал, громко пронзительно, упал на колени и по щекам его потекли прозрачные слезы.
- Шельм! - воскликнул Ставрас, бросаясь к нему, но тот остановил его, отгородившись рукой и тяжело дыша.
Сглотнул, другой рукой смахнул слезы, и одним рывком оказался на ногах, выхватывая из-под рубашки походный кулон. Быстрый шепот и в свободной руке шута материализовался меч.
- Шельм! - строго прикрикнул Ригулти.
- Веровек использовала голубое пламя, - бросил тот, выскакивая за дверь.