Шельму такое положение вещей совсем не нравилось, но он рассудил, что лучше все же дать возможность этим двоим остыть и как следует подумать о своем поведении. Поэтому остаток вечера он провел, кокетничая со всеми молоденькими цыганками, попадавшимися у него на пути, и просто несказанно удивил хозяйку дома, объявив, что две комнаты для них со Ставрасом готовить совсем не обязательно, вполне хватит и одной. На что ему объяснили, что в доме баронессы нет комнаты с двумя кроватями.
Шут захлопал голубыми, под цвет волос, ресницами, и с милейшей из своих улыбок отозвался, что это просто прекрасно, так как спать он собирается на одной постели с лекарем. Проходящая в это время мимо них с баронессой молоденькая девушка, которой, впрочем, как и многим другим, сегодня вечером юный шут оказывал недвусмысленные знаки внимания, так и замерла рядом с открытым ртом. По-видимому, она надеялась посетить обходительного и веселого юношу ночью и, наверное, так и стояла бы, недоуменно хлопая глазами, если бы баронесса не прикрикнула на нее, отправляя распорядиться насчет одной комнаты для лекаря и шута. Шельм просиял и снова убежал танцевать, закружив в веселом танце вовремя подвернувшуюся такую же юную, как он сам, но уже другую цыганку.
Баронесса подошла к Ставрасу, все это время безучастно стоящему в отдалении у плетенного в корзиночном стиле крыльца. Она догадывалась, что лекарь прекрасно слышал их разговор с шутом, но искренне недоумевала, почему тот не вмешался и не осадил нахального юнца.
- Вы уверены, что мне следует прислушаться к его настойчивости? - максимально деликатно спросила она, заглядывая в светло-карие, почти желтые глаза лекаря.
- Разумеется, - едва уловимо улыбнулся тот. - Вы же не думаете, что я позволил бы ему зайти так далеко в обычной, ничего не значащей шутке?
- Тогда, прошу прощения за мою настойчивость, но, неужели, вы действительно любите его?
- Не совсем. Но нам нужно сделать этой ночью одну вещь, поэтому и ему, и мне будет неудобно, если ваши красавицы начнут табунами захаживать к нему в комнату, якобы ошибившись дверь.
- О! - Баронесса расслабилась, потому что такое объяснение виделось ей вполне приемлемым. - Но, разве это безопасно, - осторожно зашла она с другой стороны.
- Он масочник, - лекарь озвучил то, что спровоцировало опасение баронессы. По настоянию Шельма его секрет был открыт ей, хотя изначально Ставрас вообще предлагал никому не рассказывать, опасаясь, что после таких откровений Ландышфуки придется нелегко. А драконы, испытав счастье запечатление, становились похожими на наседок и всячески старались оберегать своих "хрупких подопечных". Не избежал этой участи и лекарь. - Но именно он спас вас.
Женщина недовольно поджала губы, но крепко задумалась. Вспомнилось, как вел себя человек поработивший цыган на допросе, устроенном ему Ставрасом в компании всех семи баро Дабен-Дабена. Почти сразу стало ясно, что у магов-масочников не совсем человеческие корни, хотя к кому бы они могли принадлежать, если не к людям, было не понятно. При этом, Шельм явно разительно отличался от большинства представителей своего рода. Поэтому неудивительно, что мальчишка сумел заинтересовать неприступного Драконьего Лекаря, потому что оказался едва ли не единственным из своих сородичей, кто в открытом противостоянии принял сторону людей и драконов. Можно ли после этого доверять ему? Баронесса сомневалась. Но много ли масочников она видела на свеом веку? В том-то и дело, что вместе с Шельмом только двух. Но отчего-то лекарю все же верилось. Что-то он разглядел в этом голубоволосом паяце. Поэтому, цыганка просто поверила ему на слово и расспросы прекратила.
Ставрас же еще какое-то время понаблюдал за веселящимся шутом и покинул двор, на котором цыгане устроили танцы вокруг высокого костра. И совершенно не ожидал, что почти сразу же за ним в комнату, отведенную для них с Ландышфуки, ворвется раскрасневшийся и счастливый до неприличия Шельм.
- А королевича ты с кем оставил?
- Как с кем? С девчонками, конечно. Видел бы ты, как на него Рокси косится, когда его другие девчонки танцевать приглашают.
- И, по-твоему, это нормально?
- По-моему, - отозвался шут, с размаху падая спиной на мягкую постель и раскидывая руки в стороны, - он ей понравился, потому она так и взбесилась, узнав, что он не просто рубаха-парень, который с ней картошку чистил у ручья, а королевич. Наверное, думает, что, такому как он, она и не нужна, так, поигрался в неграмотного и жизни незнающего, а на следующий день забудет. Но номер-то в том, что она ему тоже нравится, и даже очень.
- И что же хорошего в том, что эти твои девушки, с которыми он танцует, их еще больше отдаляют друг от друга? - спросил Ставрас, сбрасывая на простую, без изысков деревянную скамью свою куртку из темно-коричневой, почти черной, кожи, и расшнуровывая сапоги.
- В том что, ревнуя, она не потерпит такого пренебрежения к себе, и обязательно попытается с ним помириться.
- Ты уверен? Она все же не кисейная барышня из столицы, а чистокровная цыганка, дерзкая, гордая.
- Не уверен. Но, а вдруг, все же сработает?
- Ну, только если вдруг. Подвинься. И вообще, ты ко сну переодеваться не собираешься?
- Ты что, хочешь на меня ночную рубашку и чепец накрахмаленный натянуть?
- Нет. Но не мешало бы.
- Это еще почему?
- Из вредности.
- А не из ревности, случаем? - приподнимаясь на локтях, хитро прищурился шут.
- Разумеется. Надо же подтвердить твою теорию, которую ты на Веке с Рокси испытываешь.
- Конечно, надо! - наигранно обрадовался шут, но стоило взгляду лекаря из немного игривого стать серьезным и задумчивым, тут же скатился с кровати и принялся быстро готовиться ко сну.
Ставрас забрался под одеяло и блаженно прикрыл глаза, вытянувшись в полный рост. Рядом шуршал одеждой Шельм, но лекарь даже головы в его сторону не повернул, когда тот залез под второе одеяло, принесенное по его же просьбе. На кровати вполне хватало место, чтобы не соприкасаться друг с другом. Но Шельм удивил Ставраса предупредительность.
- Уверен, что мне не нужно быть ближе? Не скажу, что соседство доставит мне удовольствие, но если это нужо для моего дракона, - шут невольно сделал ударение на предпоследнем слове. Ставрас улыбнулся в потолок, потом скосил на парня глаза.
- Нет. Так вполне нормально. Главное, что я могу слышать твое дахание.
- Как будто в соседней комнате ты бы меня не услышал.
- Услышал бы, но ты ведь не за этим озаботился нашей совместной ночовкой.
- Догадливый какой.
- А подробнее? - Ставрас перекатился на бок и всмотрелся в лицо масочника.
- Ты перед сном и сразу по пробуждении расслабленный, обычно, проще вытянуть хоть какие-то сведения о... ну, да, меня интересуют драконы, а, что, нельзя?
- Почему? Теперь-то сам бог велел!
- Ты же говорил, что боги, считай, что приживалы. И вообще неприятные типы.
- И что? А еще я прожил среди людей ни одну сотню лет и привык изъяснятся расхожими фразами.
- Ладно, я понял, - как-то подозрительно покладисто пошел на попятную шут. Потом и вовсе о чем-то глубокомысленно замолчал, больше не поднимая на лекаря глаз.
Ставрас, конечно, не обрадовался такой перемене в настроении спутника. Когда тот в таком странном состоянии, невольно будешь ждать подвоха. Но время утекало сквозь пальцы, а Шельм все так же мирно посапывала рядом, только руку протяни. Это умиротворило лекаря, он прикрыл глаза и собрался уже последовать в свое ночное путешествие по драконьим снам, как весь настрой ему снова перебил просто несносный шут, каким-то поджопным чувством умеющий выбирать время для этих своих вопросов.