- Я не хочу повторять его судьбу. Не хочу быть героем, родоночальником, королем... Хочу просто жить, понимаешь? Жить, как нравится. И если с обязательствами перед кем-то, то только перед самыми близкими, не перед народом, не перед страной... слишком абстрактные понятия.
"Я тебе верю", просто ответил дракон и заставил подопечного, наконец-то, улечься перед костром.
12.
На следующий день они мчались без привала, стремясь хотя бы к вечеру достичь Болотных кочек - небольшого села, расположенного почти сразу за полосой болот и топкой земли. И все равно не успели.
С самого утра тучи нависали и вот-вот должны были лопнуть дождем. Они надеялись его перегнать, но не смогли, поэтому в Болотные кочки въехали, уже промокнув до нитки. Шельм, правда, порывался накинуть на них магический полог, но Ставрас, заметив его манипуляции, коротко цыкнул на него, и шут быстренько все свернул.
По-видимому, кроме обучения ратному делу лекарь еще решил заняться и закалкой юного королевича, причем по всем правилам. Тот морщился, кутался в уже не спасающий плащ, но молчал, давно уже поняв, что со Ставрасом спорить себе дороже, и про себя мечтая о том, когда Шельм научит его каким-нибудь магическим штучкам, можно будет не ждать манны небесной, а самому укрыть себя от непогоды, да и друзей тоже.
Село оказалось неожиданно большим и даже имело свою собственную харчевню, по совместительству являющуюся и гостиницей. Но лекарь отчего-то целенаправленно повернул Шелеста в сторону от призывно горящего голубым светом магического фонаря, такими издревле отмечались таверны, харчевни и прочие заведения такого толка.
Вот тогда Веровек не выдержал.
- И куда же мы теперь направляемся, а? - вопрос прозвучал обиженно и почти зло.
Лекарь коротко хмыкнул.
- К одному человеку. В харчевне я вас обоих селить не намерен.
- Почему?
- Потому что на фоне заговора масочников, мало ли кто может заглянуть на голубой огонек. А раскрывать тебя, да и себя самого, мне бы в ближайшее время не хотелось. Все ясно?
- Ясно, - пробурчал Веровек, чувствуя себя виноватым зато, что оказался столь невоздержанным и повел себя так по-детски. - А долго еще до этого твоего человека?
- Не очень, - бросил лекарь и, наконец, отпустил шута, снова взявшись за поводья обеими руками.
- А что за человек? - полюбопытствовал Шельм, вздохнув свободнее.
- Потомок одного из древних родов драконоборцев.
- Кого? - Веровек и Шельм выдохнули вопрос одновременно.
- Вам о таких вещах даже не рассказывают, но когда-то драконы и люди были злейшими врагами. Откуда, думаете, все эти сказки про похищенных принцесс и прекрасных рыцарей, отправляющихся их спасать от злобного дракона?
- Злобного? Но в сказках же совсем не так! - запротестовал Шельм и Веровек явно был с ним в этом солидарен. От переизбытка чувств, они даже на дождь перестали обращать внимание.
- Да? И что же рассказывают вам над люльками? - поинтересовался Ставрас, как будто и сам не знал.
Хотя, мелькнуло в голове Шельма, может, и правда, не знал. Сам же сказал, что уже двести лет не следит за потомками королевского рода, а значит, касательства к человеческим, а не драконьим детям вообще не имеет.
- Ну, - шут переглянулся с королевичем и непривычно робко начал: - Обычно в сказках королева сама сбегает к дракону, чтобы тот защитил её от нежеланного жениха. Или, наоборот для того, чтобы жить вольготно, потому что имеет просто до отвращения скверный характер и даром с ним никакому принцу не нужна. Она измывается над бедным драконом, который её к себе в пещеру по доброте душевной впустил, пока не появляется отважный рыцарь, объединяется с драконом и вместе они эту стерву изживают из пещеры и отправляют обратно во дворец к батюшке-царю, а потом вместе отправляются в странствие.
- Как, однако, быстро меняется мир, - пробормотал Ставрас над самым его ухом и тяжело вздохнул.
- А как было когда-то? - взволнованно уточнил Веровек.
- А когда-то сказки были куда как правдивее.
- Например? - поддержал кровного брата шут.
- Вот ты сам мне как-то говорил, зачем дракону принцесса, так? Ведь не будь он бронзовым, он даже надругаться над ней не сможет.
- Ну, говорил, - стушевался шут. - Но это же была шутка!
- Знаешь, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Дракону, даже бронзовому, в те времена человеческая принцесса уж точно была без надобности. По крайней мере, той, что вы себе вообразить можете.
- А той, что не сможем? - очень тихо уточнил шут.
Лекарь помолчал, но потом все же ответил:
- Сказки времен Августа заканчивались в лучшем случае тем, что рыцарь-драконоборец убивал мерзкое чешуекрылое чудовище и возвращался в родной дом с победой и принцессой на седле перед собой. А в худшем, к тому времени, когда он достигал драконьей пещеры, принцесса оказывалась уже съеденной, и он сам заканчивал свой путь в брюхе дракона.
- Как, съедена? - севшим голосом выдавил из себя Веровек.
Шут промолчал, переваривая услышанное. Лекарь тоже не спешил нарушать повисшую тягостную паузу.
- Ставрас? - позвал Шельм, видя, что Шелест притормаживает у чьего-то добротного дома.
- Да?
- А Август, он тоже был драконоборцем?
- А как, по-твоему, мы познакомились?
- Как? - встрял в их разговор, тоже натянувший поводья, Веровек.
- Убивать меня пришел, - лаконично отозвался лекарь и легко спрыгнул на землю, не обратив внимания на вмиг запачканные сапоги.
- Но ведь ты же не дракон! - запротестовал королевич, понятия не имеющий об истинной природе Драконьего Лекаря.
- Сейчас нет, но когда-то был им, - откликнулся тот и открыл калитку, просунув через колышки в заборе руку и подняв удерживающий её засов.
Вошел во двор и сразу же направился к крыльцу. Королевич и шут переглянулись и тоже спешились, но входить не спешили. Ставрасу открыли, он переговорил с хозяином и уже через несколько минут вернулся вместе с мальчишкой лет тринадцати, который помог ему открыть ворота. Веровек с Шельмом ввели во двор коней. Ставрас оставил их с хозяйским то ли внуком, то ли сыном, а сам ушел в дом.
- Тебя как звать-то? - спросил у мальчишки шут, когда тот помогал им разместить коней в конюшне, где как раз оказалось ровно два не занятых стойла.
- Миколай, но все Миком кличут. А тебя как?
- Шельмом, а это Век. Ты, кстати, хозяевам кем приходишься?
- Внуком. Мамка меня к деду завсегда на лето отправляет.
- А сам ты откуда?
- Да из Драконьего Бастиона.
- Из города, значит, - покивал шут, расседлывая Шелеста и вовремя вспомнив, как назывался город, расположившийся прямо у подножия Драконьих Гор.
В свете всего рассказанного Ставрасом о былых временах, его название стало казаться ему куда понятнее, чем раньше, но и куда зловещее. Что могло понадобиться Драконьему Лекарю, а по совместительству Радужному Дракону у потомков драконоборцев, хотелось бы ему знать?
- А вы откуда? - тем временем вопросил любопытный, как и все дети, Мик.
- Из Столицы, - вместо погрузившегося в свои мысли шута, ответил Веровек.
- Правда? - восторженно выдохнул мальчишка.
- Правда, - подтвердил королевич, покосившись в его сторону.
- Ну, ничего себе! А к нам вы зачем?
- Вот и нам бы хотелось это знать, - очнулся от раздумий Шельм. - Кстати, ты не слышал, что там Ставрас, то есть наш третий спутник, твоему деду сказал, когда пришел?
- Нет, - отрицательно замотал головой Мик. - Я блины с брусничным вареньем трескал, когда в дверь постучали, а пока дожевал и выскочил в сени, они говорить уже закончили, и дед меня к вам отправил, показать что да как.