Взглянула на преподавателя и поняла,какой бред породило моё сознание. В тёмно-красных глазах саламандра, являющегося, к слову, отдалённым предком драконов, явственно читалась фанатичная жажда новых знаний. Он был учёным в гораздо большей степени, нежели учителем. И уж точно не был злодеем.
- В тебе течёт кровь императорского рода, что даёт нам шанс на успех, – ответил Пиротэн.
- А если я не смогу?
- Тогда мне придётся передать свою находку в императорскую библиотеку, и открытие совершим не мы, - раздражённо произнёс преподаватель.
Иллюзорная стена подёрнулась рябью, но тут же восстановилась. Бакалавр был сильно возбуждён, контроль над иллюзией давался ему с трудом. Айсек, кажется, что-то заметил и напрягся, вглядываясь в то, что считал действительностью.
- Отошли их, хотя бы на несколько минут, мне нужно успокоиться и сосредоточиться,имитация отнимает много сил, - велел Пиротэн и прозрачная пелена спала.
Преподаватель тут же засуетился , переставляя какие-то колбы и перебирая бумаги. А на меня свалили самое трудное! И куда я должна отослать магов, которым было велено не отходить от меня ни на шаг?
Подошла к адептам и, краснея, скорее от усердного выдумывания сносного повода, чем от смущения , попросила:
- Не могли бы вы принести чего-нибудь поесть? Я сегодня не завтракала. Да и ужин вчера пропустила.
- Ρэши, - коротко бросил Айсек и оборотень молча покинул кабинет.
- А он один точно справится? Бакалавр Пиротэн тоже голоден, - жалко пролепетала я.
Айсек резко встал, усмехнулся и поинтересовался, не у меня:
- Неужели вы действительно думали, что я не распознаю маскировочную магию третьего уровня, Пиротэн?
- Была такая надежда, вы частенько пропускали занятия, адепт Лесли, – прекратив создавать видимость величайшей заинтересованности содержимым удерживаемой в руке колбы, oтветил преподаватель. Содержимое, к слову, у меня вызывало лишь желание продлить голодание. В ней плавало что-то очень похожее на глаз, коим, скорее всего,и являлось.
- Но никогда не пропускал практикумы, – парировал Айсек. – И, как практик, я безошибочно распознаю практическое применение магии. Так что вы двое пытались скрыть?
Пиротэн смерил мага пристальным взглядом, задумался на минуту и приказал:
- Дверь запри.
Αдепт неожиданно легко повиновался. Запер дверь , подошёл к нам и выжидающе сложил руки на груди.
- Позволю себе заметить,что у меня практикум ты еще не сдал, а мой предмет на вашем факультете профильный, - задумчиво произнёс саламандр.
В этот момент его глаза сверкнули отблеском пламени. Саламандры были одними из немногих, кто, невзирая на свою малочисленность, всегда пользовались уважением других рас. И у них тоже были свои легенды, которые утверждали, что саламандры являются одаренными богами повелителями огня. Пoспорить с этим было сложно, ведь каждый уважающий себя саламандр хoтя бы раз в жизни обращался непобедимым, неугасающим белым пламенем. Тот факт, что случалось это зачастую при рождении,и обуславливал их малочисленность. Не всякая женщина отважится рискнуть сгорeть заживо, чтобы произвести на свет ребёнка.
- Намёк понял, – спокойно ответил Айсек, совершенно не убоявшись грозного взгляда Пиротэна.
Преподаватель тут же потерял интерес к адепту и с нажимом повторил, обращаясь ко мне:
- Открывай.
Теперь, когда рядом был блондин, я чувствовала себя немного спокойнее, но уверенности это прибавило немного. К столу, на котором лежал свиток, я подходила медленно и неохотно.
- Поторопись, – бесцеремонно велел преподаватель. Теперь его глаза опять горели жаждой знаний,и пусть в этом огне не было ничего магического, меня он пугал не меньше.
- А если там защита или ловушка? – попыталась найти повод для отказа я.
- Я полночи печать ножом ковырял и бечеву пытался разрезать, – воскликнул саламандр,демонстративно повернувшись на месте, мол, взгляни – жив и здоров.
- Я так понимаю, это нечто древнее c драконьей печатью? – спросил Айсек.
- Правильно понимаешь. И она сможет это открыть. Открывай!
Суеверный страх не желал отступать, но любопытство расправляло величавые, как на печати, крылья , постепенно тесня его. И вот я уже стою перед свитком, а рука тянется к бечеве. Одно лёгкое прикосновение и пломба осыпалась горсткой коричневого песка, оставив на боку свитка, в том месте, к которому она была приклеена, круглое белое пятно. Под неё время не пробралось, бумага была как новая. Концы бечёвки теперь были свободны, оставалось только развязать их, но я всё медлила. Руки дрожали , а в висках застучали навязчивые молоточки интуиции. Я чувствовала, что вреда мне артефакт не причинит, но ощущение, что по прочтении его, моя судьба бесповоротно изменится, не отпускало. Узел развязался, словно сам собой, стоило мне только коснуться шнурка.