Возвращался он только на третьи сутки — и сердце екнуло в груди, когда он увидел, как Эдна, стоя на подоконнике, намывает окна, а внизу — пропасть! Он нарочно пролетел поближе, а девушка замахала ему тряпкой.
— Да что ж вы так запропали, сударь, — говорила она, наливая горячий травяной отвар в кружку. — Не сказавшись… Я сижу и не знаю, когда вас ждать, что готовить…
— Это тебе, — произнес Бриан, кивнув на узел, который уже притащили верные Руки.
— А что там? — любопытно спросила Эдна.
— Посмотри — узнаешь.
Она тут же бросилась развязывать мешок, Руки помогали… Ахнула, прижала к груди…
— Сударь! Да ведь даже у принцессы такого нет!
— Значит, обойдется, — довольно улыбнулся Бриан, глядя, как Эдна примеряет длинную легкую шубку из серебристого меха.
— А это что, шапка?
— Муфта, дурочка, руки прятать! — невольно рассмеялся он. — Ну что, не замерзнешь теперь?
— Не замерзну, — улыбнулась она. — Спасибо, сударь! А вы… вы что, нарочно летали?..
— Ну да.
— Ой, ну вот какой дурень! — тут же зачастила девушка. — Обошлась бы я без шубы, небось в шерстяной шали не замерзнешь, а он будет теперь лежать и вздыхать… ну что ж вы так смеетесь, сударь?
— Да просто ты забавная такая, а вдобавок ничего не болит, — весело ответил он. — Бывает со мной и такое.
— Правда? — недоверчиво спросила Эдна.
— Чистейшая. Да ты бы сразу поняла, будь со мной что не так!
— Это уж точно, — согласилась она, — вы тогда сам не свой.
— А еще раз влезешь на подоконник, я тебя… Высота-то какая: так вот упадешь, и где я твои косточки собирать буду?
— Сударь, — серьезно ответила Эдна, — меня всегда Руки держат, и еще я веревкой привязываюсь, не вовсе глупая, разумение имею. А вы идите-ка мыться, я пока ужин приготовлю!
— Как хорошо, — сказал он, уткнувшись лицом в подушку. Эдна мягко гладила его по спине, и в кои-то веки после перелета хотелось не выть от боли, а просто лежать и отдыхать. — Как хорошо, что я украл не принцессу, а тебя… Только ты, наверно, скучаешь по родным?
— Не без этого, — вздохнула Эдна. — Ну да они без меня не пропадут, не то что вы! И нечего смеяться… Кто третьего дня чуть не разбился? Зачем вам вздумалось садиться на башню, коли вы никогда этого не делали?
— Хотел тебе сюрприз сделать…
— Спасибо, угодили! — Девушка не выдержала и засмеялась. — Вот только козы нам и не хватало! Ну да ничего, раздою я ее, вот это будет дело!
— Ты не сказала, что думаешь о родных, — сказал Бриан, приподняв голову. — Мать ведь, наверно, беспокоится…
— Наверно… — Эдна опустила голову. — Да только, сударь, я у нее вторая дочка, о моей пропаже никто особенно горевать не станет. Все мальчишек хотят, а дочери… ну… Ай, идите вы! Не хочу об этом думать! Мать погорюет и забудет, у нее еще малышни полно, а вы без меня пропадете, вот…
— А у тебя слезы холодные, — произнес он, подставив ладонь. — Для меня почти ледяные. Не плачь, я…
«А что — я?..»
— Я не дам тебя в обиду. Я для тебя сделаю, что захочешь. Не плачь, Эдна, слышишь?.. — Бриан умолк. — Я все-таки отнесу тебя домой.
— Еще чего не хватало! — тут же подскочила девушка. Ее зареванная физиономия показалась вдруг такой родной… — Домой он меня понесет! А обратно как? И что тут делать будете один-одинешенек? Нет, уж если похитили, то… ну что я смешного сказала?!
— Ничего. Ты мерзнешь все время, так что сядь рядом, я не кусаюсь, — негромко произнес Бриан. Носить шубку Эдна отказалась, слишком уж та хороша, только любоваться, сказала она и навертела на себя еще одну шаль. — Потом будет еще холоднее. Я…
— Как же вы тут, совсем один?
Под рукой трепетало хрупкое человеческое тело, как бабочка возле факела, живая и нежная, только огню-то не прикажешь…
— Ну… да я не знаю. Не сбивай с мысли.
Эдна вздохнула и прижалась затылком к его плечу. Наверно, она улыбалась.
— Я ведь тебя убью, глупая, — сказал Бриан. Почувствовал, как она замерла.
А потом спросила:
— А зачем?
— Я дракон, — напомнил он. — Однажды я не удержусь…
— Да это ясно, я спрашиваю — зачем убьете? Вам станет от этого лучше?
— Нет, — тихо сказал Бриан. — Нам может помочь только королевская кровь… А ты служанка. Благодари своего Создателя за это.
— Спасибо, Создатель, — искренне произнесла Эдна, — что в великой мудрости своей перепутал нас с принцессой Амалией. Не то тут было бы уже два трупа: ваш, сударь, и принцессин. Причем ваш — первый. Ну опять вы смеетесь!