– Ничего не стряслось… – Эдуард понятия не имел, как оградить Елену от переживаний и при этом не слишком задеть обидчивого друга.
– Ничего? – переспросил Виктор.
– Ничего. Если не считать, что ты сейчас сидишь рядом с дочерью рабыни! – рявкнула Елена.
Надо отдать ему должное, ни один мускул не дрогнула на лице будущего всадника.
– Я сижу рядом с Еленой, гражданкой Республики, студенткой риторской школы и моим другом, – проговорил он с расстановкой. – Последнее – самое главное, и все остальное не имеет никакого значения. А теперь живо рассказывайте, что у вас такое произошло.
Эдуард вопросительно посмотрел на девушку.
– Давай ты, – кивнула она ему. – Я не смогу…
– Давай, не тяни, – подбодрил его Виктор.
Тщательно подбирая слова – как ни крути, судебных ораторов учат именно этому, – Эдуард пересказал другу все, что они узнали сегодня от умирающего старика.
– Надо ее разыскать, – закончил он свой рассказ. – Вот только мы не знаем, как. Оратор Турус, по его словам, пытался, но не смог, несмотря на все свои связи среди магистратов.
– Если постараться, найдется и на магистратов управа… – задумчиво пробормотал Виктор, почесывая ногтем указательного пальца переносицу – он всегда так делал, когда размышлял.
– Сенат? – предположила Елена.
– Претор? – почти одновременно с ней произнес Эдуард.
– Очевидные пути ваш старикан наверняка опробовал, – покачал головой Виктор.
– А что, есть иные? – с сомнением спросила девушка.
– Есть, – кивнул Виктор. – Констанция.
Эдуард передернул плечами. Час от часу не легче. Констанция! Десница Владыки в Республике, среди прочих вопросов, ведающая Жребием! Нет, времена, когда люди всерьез верили, что на Алтаре Дракон живьем пожирает свои жертвы, конечно, давно прошли, но все, связанное с Константином, по-прежнему навевало на многих священный трепет, и Эдуард не был здесь исключением. К Констанции шли, если она звала сама, по своей же воле – только в самом крайнем случае, когда никакого иного выхода уже не оставалось.
С другой стороны, разве не именно в такую ситуацию попала Елена?
– Погоди, давай не будем принимать скороспелых решений, – быстро проговорил он, видя, что девушка уже поднялась на ноги – словно собиралась отправиться в Храм незамедлительно. – Надо все тщательно обдумать…
– Да что тут думать? – выпалила та. – Пошли!
– Погоди, – повторил Эдуард, потянув ее за руку и заставив вновь усесться на скамью. – Констанция – это тебе не районный магистрат. В Храме своя, особая процедура, свой график, наверное… Не вышло бы хуже…
– Как может выйти хуже? – пожала плечами Елена. В глазах ее вновь пылал огонь – так бывало всегда, когда она была настроена решительно.
– Не знаю, я в Храме никогда не был. Ты ведь тоже не была?
– Ну, не была. Но…
– Я был, – неожиданно сказал Виктор.
– Ты? – в один голос изумленно воскликнули друзья.
– А кто, по-вашему, осчастливил меня «седлом»?
Под сердцем у Эдуарда неприятно кольнуло.
– Ты не рассказывал, – заметила Елена.
– Еще как рассказывал, – хмыкнул Виктор, – только вот кто меня слушал? Один убежал, едва дверь с петель не сорвав, другая набросилась, аки дикая львица, что я, мол, друга обидел…
«Вот как?» – поднял брови Эдуард.
– Короче, – привычно взяла ситуацию в свои руки Елена. – Рассказывай теперь! – потребовала она. – Что за дела у тебя с Констанцией?
– Да где уж нам – дела… Сижу дома – полгода назад дело было, – перебираю документы, вдруг стук в дверь. Открываю – ликтор. С фасциями, все как положено. Я, честно говоря, испугался немного: накануне мы как раз праздновали выпуск, ну и увлеклись немного. Вазу в парке уронили… – подавшись чуть вперед, Виктор повернулся к Эдуарду. – Помнишь, Эд? – он вообще любил сокращать имена. Так, Эдуард у него был Эд, а Елена – почему-то Эль. Эдуард пробовал в ответ называть его Вик, но как-то не прижилось, разве что Елена подхватила, а вот Эд и Эль ушли в народ и использовались теперь кем ни попадя.
– Помню, – не смог сдержать улыбки тот.
– А я-то как помню, – сказала Елена. – Я тогда как раз в этой вазе сидела, пряталась от вас.
– Да? Вот этого я уже не помню, – усмехнулся Виктор. – Ну да не суть. В общем, я подумал, что это за мной из суда прислали. Но нет. «Гражданин Виктор?» – спрашивает. «Да», – говорю. А куда деваться? «Извольте проследовать со мной в Храм». Я сначала не расслышал. Почему это, думаю, «хам»? Ну ладно – «хулиган», хотя это еще тоже доказать надо, но хам? Вроде, не грубил никому… Но что делать? Надел плащ, вышел на улицу. Смотрю: куда-то не туда он меня ведет. Уточнил – тут-то все и прояснилось. Я, правда, только еще сильнее испугался. В суде еще как-то оправдаться можно, в конце концов, нечего такие неустойчивые вазы ставить в общественных местах, где вообще-то люди ходят, но Констанция? Она же тебя, говорят, насквозь видит! В общем, пока шли, натерпелся страху. А он мне при этом еще объясняет: как входить, что говорить… Ну вот, дошли. В портике он у меня разрядник отобрал – вы знаете, я без него никуда, – Виктор продемонстрировал висящее у бедра оружие. В последние годы в городе мало кто носил такое, и его привычка никогда не расставаться с разрядником была в их кругу излюбленной темой для шуток. – Захожу. Констанция сидит на троне в золотой маске, все как положено. Я поклонился, приветствовал, как учили. Она мне несколько вопросов задала – ничего особенного, типа «как здоровье» и все такое. Я ответил. А потом она и говорит: «Владыка ждет тебя, Виктор». Вот тут я чуть не… В общем, такого испуга не испытывал с тех пор, как в пять лет в интернате вы меня с горки столкнули.