– Когда мы начнем? – спросила она, тут же прогнав неуважительные мысли вон.
– Да хоть прямо сейчас, если ты готова.
– Готова! – закричала девочка, с огромным трудом подавляя желание броситься новоявленному учителю на шею. – Еще как готова!
6
Эдуард
Переход из тьмы к свету был подобен рассвету на лишенном атмосферы астероиде: вот еще мгновение назад здесь было безраздельное царство ночи, и внезапно – яркий, полный красок день.
Первое, что увидел Эдуард, открыв глаза, был каштановый локон склонившейся над ним Саши. От неожиданности девочка отпрянула, но мимолетный испуг тут же сменился на ее лице радостной улыбкой. Наверное, с минуту они молча смотрели друг на друга. Эдуард сбирался с силами, чтобы заставить обленившийся язык снова произносить слова, Саша же словно боялась спугнуть долгожданную удачу.
– Где мы? – пробормотал, наконец, рыцарь. Голос звучал, словно чужой, но вышло вполне разборчиво.
– У Франца! – радостно сообщила девочка.
– У какого еще Франца? – не понял Эдуард. Казалось, Саша немного удивилась этому вопросу.
– Ну, у Франца, – повторила она немного растерянно. – У него дома. Он нашел меня… то есть, нас… в лесу, – принялась объяснять она. – Застрелил двух кроликов, которые меня съесть хотели! Дерево почти перегрызли! И лечил тебя тоже он. У тебя же была карская лихорадка! А он лекарство сварил! А еще он старые книги переписывает! А меня читать учит!
Абсурд какой-то. Кролики-людоеды, дерево, лихорадка, книги старые…
– А где… Где он живет, этот Франц? – решил зайти с другой стороны молодой рыцарь.
– Здесь живет, где же еще? – снова поразилась его непонятливости девочка.
Эдуард думал закатить в досаде глаза, но тем самым словно приоткрыл форточку, через которую, пользуясь случаем, в мозг немедленно заползли рваные клочья липкого тумана, и вынужден был сомкнуть в миг потяжелевшие веки.
– Только не уходи! – прорвался в его сознание сквозь сгущающуюся мглу испуганный крик Саша.
– Я… посплю… пожалуй… – выговорил он с вялой улыбкой – и в самом деле уснул.
– Без крайней нужды с постели лучше пока не вставайте, сэр Эдуард, – проговорил тщедушный светловолосый юноша-асат в перетянутом на поясе широким кожаным ремнем длинном, до пят, расширяющемся книзу черном одеянии с узкими рукавами и стоячим воротничком с белой вставкой. Левую половину его лица почти ровно пополам делил старый, криво зашитый шрам. – Ваша болезнь нами еще не побеждена полностью.
– Вы Франц? – спросил рыцарь, несмотря на предупреждение, все же приподнимаясь на локтях. Голова пока не кружилась, но он знал, что это ненадолго. Левое плечо слегка подергивалось, но какое-то время должно было выдержать и оно.
– К вашим услугам, – церемонно поклонился юноша.
– Сколько я… Сколько я проболел? – задал вопрос Эдуард.
– Восемь дней. Кризис наступил раньше и оказался куда более выраженным, чем это обычно бывает. Вероятно, причиной тому лекарства, которые я был вынужден изготавливать самостоятельно.
– В аптечке… В аптечке была сыворотка… Публикан Антоний предупреждал нас с сэром Гуго, что на планете можно подхватить какую-то местную гадость, и выдал ампулы… По две штуки каждому… С красной маркировкой.
– Вот как? – удивился Франц. – Странно. Я ничего подобного в карете не нашел.
– Не в карете… В «седле»… Под передней панелью…
– А-а, – хлопнул себя по лбу юноша. – В «седле»-то я и не догадался посмотреть. Рыцари редко возят с собой аптечку.
– Для всадника-караванщика она обязательна, – сказал Эдуард. – Без нее не получишь лицензию.
– Я не знал, – виновато развел руками Франц.
– Надо полагать, сударь, я обязан вам жизнью… Примите мою самую искреннюю благодарность – больше мне сейчас, к сожалению, нечего вам предложить, – возможно, с некоторым запозданием, но при этом со всей торжественностью, на которую хватило его подорванных сил, выговорил рыцарь. При этом ни разу не сбился! – Но заверяю вас, при первой же возможности я уплачу этот долг.
– Что вы, сэр Эдуард, даже не стоит упоминания, – отмахнулся юноша. – Помочь вам было моей обязанностью – как человека и как…
– Лекаря? – закончил за собеседника рыцарь, заметив, что тот неожиданно запнулся.
– И лекаря тоже, – кивнул Франц. – Полагаю, у вас ко мне множество вопросов? – спросил он затем.