Если бы у меня осталась хоть капля энергии, я бы, наверное, чувствовала себя немного глупо. Я всегда могла поговорить с Най обо всем, почему я думала, что с Эллой все должно быть по-другому? Только потому, что это романтика, а не дружба? Разговоры о таких вещах могут только улучшить наши отношения. Я не хотела быть частью каких-либо отношений, романтики или дружбы, где я не могла честно говорить о том, что чувствовала.
Я шмыгнула носом, отчасти потому, что почувствовала облегчение, отчасти потому, что была так измучена, но мой день еще не подошел к концу.
— Не могла бы ты… — я указала на ящик, где лежали мои носовые платки, и Элла выхватила один из них и протянула мне. Я неловко взяла его левой рукой.
— Прости. Спасибо, — сказала я, вытирая глаза. — Это исцеление. Оно делает человека слащавым. Я хочу поблагодарить тебя за понимание. Знаю, последние несколько месяцев с тех пор, как меня бросили в твою жизнь, были напряженными. Знаю, ты сделала все, что знала, как сделать. Я действительно ценю тебя.
Когда я положила кусок ткани на колено, она осторожно взяла мою правую руку в левую, стараясь не задеть саму руку.
— Теперь я знаю лучше и сделаю лучше. С этого момента, ты получишь правду от меня. Никаких секретов.
Я придержала один в своей голове.
— Я верю тебе и хочу дать тебе то же самое. Я предана тебе и Двенадцатой Роте. Я прикрою тебя, несмотря на драку.
Другая ее рука, все еще обнимавшая меня за плечи, напряглась.
— Я никогда не сомневалась в этом, Тайрин. Мне жаль, что мы заставили тебя сомневаться в нас.
Глава 18
Платок, который Элла дала мне, был тем самым, который дала мне Леди Фамай, когда я столкнулась с ней в сарае. Лежа рядом с Эллой, я вертела его в руках, размышляя.
Какая-то часть меня стыдилась, что я не поняла этого раньше, но быть в уме Майкла, когда он горел на погребальном костре, было не единственным видением, которое у меня было с тех пор, как я покинула Нофгрин. Было еще одно, сразу после нападения Бенджамина. В том сне, вернее, в видении, незнакомая женщина, которую я не могла видеть, предложила отдать меня под суд. В то время я не знала голос Леди Фамай. Не было никаких оснований подозревать, что это был не более чем сон.
Из-за того, что я не слишком задумывалась о сне, детали его давно стерлись или были отброшены. Однако то, что я чувствовала, было не так, и я со странной уверенностью знала, что чувствовала то же самое, когда смотрела глазами Майкла, когда он горел. На самом деле, я подозревала, что смотрела его глазами и на этот раз, слыша то, что слышал он.
Точные формулировки, которые использовала женщина из сна, были для меня потеряны, но если я правильно помнила, они были очень похожи на те, которые Леди Фамай сказала мне по дороге в конюшню. Они были настолько похожи, что чем больше я думала об этом, тем больше убеждалась, что это была она. Женщины говорили, что за ней стоят могущественные силы. Она выразила, казалось бы, совершенно альтруистическое желание помочь. Возможно, это был сценарий, по которому она часто призывала людей к себе на службу.
Мне хотелось закрыть глаза и вытащить эти воспоминания из сновидений на поверхность, как я могла бы сделать это со своими собственными воспоминаниями, но, как я ни старалась, они оставались за рябью, похожей на водную завесу, в моем сознании. Это заставило меня вспомнить то, что я уже знала: в конце концов, мне понадобится помощь магов, чтобы выяснить, как и почему возникают эти видения.
Однако, прежде чем говорить с магами, я хотела обсудить все с Эллой. Она была уравновешенной, и у нее было больше возможностей для странной магии, чем у меня, от работы вместе с Ито, Белиндой и другими магами во многих компаниях наемников. Мне также было удобнее разговаривать с ней в целом, тем более, что у нас состоялся разговор.
Руководители Двенадцатой Роты были хорошими людьми, и они мне нравились, но они пугали. Я внутренне содрогнулась при мысли о том, чтобы донести до них эту информацию, не приведя ее в надлежащий порядок. Мне просто повезет, если я не справлюсь с лечением, и меня сочтут сумасшедшей или бредящей.
То, что Майкл был жив, и что у меня были видения, было настолько важно, что я намеревалась поговорить с Эллой сразу же после того, как мы закончили обсуждать нас. К сожалению, когда она обняла меня, и я попыталась привести все свои мысли в порядок, я совершила ошибку, закрыв глаза.
Около часа я спала на сгибе ее руки, такая же мертвая для мира, как впавший в спячку медведь. Вероятно, она тоже спала, потому что, когда я проснулась от легкого стука в дверь, ее дыхание сбилось, будто она проснулась от неожиданности.