— Что ты делаешь? — Элла поджала губы, в ее глазах плясали веселые огоньки. В руках она держала две дымящиеся кружки.
— Мой ботинок, — простонала я. — Я пыталась достать ботинок.
Она села на кровать рядом со мной, подняв кружку в правой руке.
— Чай от головной боли. Когда захочешь подышать воздухом.
Я снова нырнула под кровать, выхватывая ботинок из-под пыльных клубов. Моя больная голова превратила это действие в страдание. Когда пара была найдена, я сняла ботинок, который уже надела, и аккуратно поставила их рядом со столбиком кровати. Потом забралась на кровать. Лежа лицом вниз, я пробормотал в матрас.
— Я подумала ты уже ушла поговорить с матерью.
— Нет. Она исполняет свой долг перед Лефф в храме.
Я оторвала голову от одеяла и вопросительно посмотрела на нее.
— Лефф? Правда? Я этого не знала.
Лефф была хозяйкой злаков и бурь, иногда изображалась в виде быка. Элла пожала плечами и покачала головой.
— Она всегда платит дань. Знаешь, усердие и трудолюбие. Это прямо про нее. У мамы есть маленькая фигурка быка, вырезанная из красной яшмы. Если видишь, что она возится в кармане, она обычно потирает его. Говорит, это помогает ей сосредоточиться.
Она снова протянула мне одну из кружек. Я села и на этот раз взяла ее, прижимая к груди маленький кусочек тепла. Пить было еще слишком горячо, но жар успокаивал.
— Спасибо, — пробормотала я.
— Я так и думала, что тебе это понадобится. Боги сверху и снизу знают.
— Это была веселая ночь, — согласилась я. — Но послушай, я надеялась, что ты сможешь сохранить то, что мы обсуждали, между нами. Или не упоминай мое имя, если решишь обратиться к Эдит.
Она подула на чай и сделала осторожный глоток, потом еще один. Она щурилась, когда пила, но я не думала, что она морщилась от жара. Когда она заговорила, ее голос звучал слишком небрежно, чтобы ее можно было спутать.
— Конечно, без проблем. А что?
Настала моя очередь попивать чай. Вкус ромашки, мелиссы, горького шлемника* и ивовой коры в сочетании с обильным количеством меда покрыл мой язык и скользнул в горло. Он горел, но не настолько сильно, чтобы я не сделала второй глоток.
* Шлемник — skullcap — крупный род травянистых растений семейства Яснотковые или Губоцветные.
Я не рассказала Элле о нашем разговоре с Деем, когда мы только приехали. Я так и сидела, только смея едва взглянуть на нее, когда закончила, на полном серьезе добавила:
— Я не заинтересована в опасности любой из вас, и если касательно драконов, которых Эдит имеет в виду, то я не хочу, чтобы кто-либо говорил, что я попыталась отвлечь ее от этого ради моего собственного плана. И в любом случае, чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что маловероятно, что твоя мама уже не нашла связь и не сообщила об этом.
Элла уперлась локтями в колени и прижалась губами к краю кружки, обдумывая мои слова.
— У меня тоже была такая мысль, но иногда, когда я спрашиваю маму о чем-то, что прокручиваю в голове, она рассказывает мне о том, что происходит за пределами моих мыслей. Я подумала, что ты оценишь все, что я могу тебе дать, если это связано с мастером Ноландом.
— В обычной ситуации ты была бы права. Я была бы признательна, если бы вся ситуация с Деем не висела над моей головой.
— Точно. Я имею в виду, думала, что ты хочешь больше информации, потому что боишься мастера Ноланда, а не драки с ним, но… — она замолчала.
Я покраснела от проницательного взгляда, который она бросила на меня, и проигнорировала это.
— Кроме того, я думала, что это то, что могут хотеть знать те, кто отвечает за это… но если ты действительно думаешь, что она, вероятно, уже сказала им…
— Да, — ответила она. — Если Коннер не слышал ни слова о том, что им больше не разрешено продавать свои цели, Гильдия, вероятно, уже решила, что эти две вещи не связаны.
— Или ему не сказали, что их работа изменилась, — заметила я. — Коннер не такой, как ты, он не сын Хамаша и даже не его заместитель. Возможно, он не был посвящен во все планы своего командира.
— Да. Это правда, — она осушила кружку одним долгим глотком. — Тогда я не стану расспрашивать об этом маму, если это не будет иметь отношения к делу.
— Спасибо… — начала я.
— Мне не нравится, что Дей угрожал тебе. Мне особенно не нравится, что ты не рассказала мне об этом, когда это произошло. Ты должна знать, что я бы за тебя поручилась. Дей не последнее слово в компании, и не преступление — врать человеку, который… ну, ты знаешь.