Я пытался успокоить его, но он все равно настороженно поглядывал на технику, которая в любых проявлениях всегда вызывала у него острые приступы луддизма
. Все механизмы, не предназначенные для полета, по мнению дракона, были бесполезны и подлежали уничтожению. Иногда я не верил, что этот мир был его адом. В последнее время я все больше склонялся к мысли, что это у меня был персональный ад. Только при жизни. Я вспомнил, как уговаривал дракона сесть в самолет перед первым полетом в аэроклубе и улыбнулся. Вероника, исподтишка разглядывая мою физиономию, на которой отражался внутренний диалог, приняла усмешку на свой счет и нахмурилась. Пришлось объяснить ей особенность моего восприятия мира, которое с детства было отягощено легким раздвоением личности. Напарница сочувственно посмотрела на меня и спросила у инструктора, когда будет готов тренажер. Оказалось, что нас давно ждут. Мы переоделись в летные комбинезоны, взяли шлемы и прошли из пристройки в душный зал, пахнущий смазкой и пропитанный запахом нагретого пластика.
Сквозь узкие оконца под самым потолком был виден кусок неба, по которому ползли перьевые облака, предвестники грозового фронта. Я заметил вслух, что в такую погоду не хотел бы летать на наших развалюхах. Ника нервно хихикнула и уточнила: на каких? На этих? И махнула рукой в сторону серых цилиндров, испещренных техническими надписями. Я тоже чувствовал себя неуютно, лишь наставник, насвистывая отрывок из марша, невозмутимо шагал впереди, попутно проводя предполетный инструктаж. Дракон демонстративно скрылся в любимой пещере, устроив напоследок маленький фейерверк, который меня совершенно не впечатлил.
***
— А где вход в этот саркофаг? — спросил я у техника, который возился с кабелем, пытаясь подключить его к моему тренажеру. Кабель постоянно с глухим стуком валился на пол.
Пожилой техник, не говоря ни слова, нажал рычаг на маленьком пульте, расположенном на стойке куба из мощных балок, внутри которых висела капсула. Цилиндр раскололся на две половины, верхняя из которых откинулась, и я увидел привычную кабину истребителя. Экранов не было, что меня очень удивило. Краем глаза я наблюдал, как Вероника по лесенке забирается в свой тренажер и на прощанье машет мне рукой. Технику все-таки удалось приладить непослушный кабель, и он ушел, ворча и подволакивая ушибленную муфтой ногу.
Я поднялся в тесную кабину, и она закрылась, отрезав меня от внешнего мира и погрузив в темноту. Зажегся мутный свет, и голос инструктора посоветовал мне надеть шлем, подключить кислородную маску и шнуры лицевого щитка, на котором будет отражаться полет. Я выполнил его приказ и очутился на взлетно-посадочной полосе аэродрома. Дракон, впечатленный происшедшей переменой, выбрался из логова и тихо, чтобы не мешать мне рулить в конец полосы, восхищался пейзажем, разворачивающимся за кабиной.
В наушниках прорезался голос Вероники:
— «Гроза один»! Как меня слышишь. Прием!
Я увидел, как второй истребитель тихо подкатывает к моему самолету и встает сзади и чуть левее. Ответив, что все в порядке, я посоветовал проверить бортовые системы и прогреть двигатель. Дракон позлорадствовал: и приготовить ночной горшок. Я заткнул его и посмотрел на полосу, ожидая команду на взлет. Низкое вечернее солнце залило бетонные плиты и чахлые кусты в полукилометре за краем ВПП. Холмы вокруг аэродрома в точности повторяли очертаниями реальный ландшафт, уже приевшийся за две недели в эскадрилье. Все было пугающе реальным.
Была дана команда на взлет, и два истребителя после короткого разбега оторвались от земли и направились в небо, к зажигающимся звездам.
***
После выполнения нескольких фигур высшего пилотажа, я убедился, что Вероника не просто классный пилот, но и грамотный напарник. В первый полет в звене удерживать самолет в нескольких метрах от моего крыла, когда мир вращается в бешеном темпе, сливаясь в разноцветные круги — это меня удивило и порадовало.
Вдалеке показались несколько ребристых полос от инверсионного следа самолетов и инструктор, играющий роль диспетчера, предупредил, что цель — крыло вражеских истребителей — на подлете. Я предупредил Веронику, о соблюдении радиомолчания и со стороны заката мы начали приближаться к противнику. По правилам игры, мы не должны были обнаружить себя до последнего, а потом, вступив в бой, уничтожить противника и вернутся на базу. Дракон, в предвкушении схватки, весь извелся. Я предупредил его, что если он будет мне мешать, то получит по шее. Затем с удивлением обнаружил, что дракон исчез и услышал изумленный голос Вероники:
— У нас появился третий. «Гроза три», как меня слышите?! Прием!
Я выругался. Рядом с нами, в виртуальном небе на околозвуковой скорости летела крылатая тень, которая на вопрос напарницы, издала восторженный рев и унеслась навстречу вражеским истребителям. Нас тряхнуло от ударной волны, когда дракон пробил звуковой барьер. Я почувствовал, что начинаю сходить с ума. Но двое не могут сойти с ума одновременно! Мы наблюдали из своих кабин за виртуальным миром, в котором дракон, он же раругг
, он же мое второе «я» сокрушал самолеты противника. Он останавливал их в воздухе, разрывал пополам, круша и сминая нереальные корпусы несуществующих врагов, изрыгая плотные длинные струи пламени, резвясь в придуманном мире, который был всего лишь частью нашего сознания, измененного компьютерной программой тренажера.
Голос Вероники вывел меня из транса. Она говорила уже давно, но я не понял ни слова, завороженный битвой дракона. Только когда она закричала от ужаса, я увидел драконов, приближающихся к нам сверкающими молниями. На мгновение я растерялся, не зная, что предпринять, но нападение драконов, нереальных и реальных в одно и тоже время, требовало от меня немедленных действий. Мой дракон тоже почувствовал опасность, и вернулся, по дороге сбив языком пламени парашют катапультировавшегося пилота. Инструктор спросил, что у нас происходит. Я не знал, как ему объяснить появление моего дракона и стаи бешеных раруггов
в нескольких километрах от нас. Судя по всему, на его экране, мы, удачно справились с заданием и возвращались на аэродром, но потом куда-то пропали.
Кружась в небе, выписывая друг около друга угрожающие фигуры, драконы и мы ждали, что кто-то из нас совершить ошибку. Увидев приближающееся облако черных точек, вырастающих в еще одну стаю крылатых тварей, я понял, что живыми мы не уйдем. Оставался нерешенным вопрос: наша смерть будет виртуальной или нет? Вероника сказала, что раз мы внутри тренажеров, то кто-нибудь догадается выключить их, до того как наши мозги будут выжжены и превратятся в одно целое с обезумевшей машиной. Я всегда был пессимистом, в отличие от дракона, который раздулся от собственной значимости и обещал спасти нас, даже ценой собственной жизни, ибо он бессмертен. Потом посетовал, что будь он в шрастре