Спускались мы в темноте, и вела я по основной дороге, поскольку не было ни малейшего желания свернуть себе шею.
Томас молчал.
Мне тоже сказать было нечего. И лишь когда он едва не шлепнулся, оскользнувшись на склоне, я предупредила:
– Под ноги смотри.
А он кивнул, но все равно смотреть не стал. Вот же… еще шею свернет, доказывай потом, что все исключительно по воле случая.
– Они… удивительные. Я не думал, что они такие.
– Такие, – согласилась я. – Удивительные. Это да…
– И большие.
– Кто?
– Драконы.
– Эти?!
Томас подал мне руку, помогая перебраться через бревно. Похоже, дорогу придется основательно чистить.
– Это еще подростки. Им пара лет всего. К мелким, в гнездах, тебя бы точно не допустили, а эти… они уже и не под мамкиным крылом, но и далеко на море не пускают. Они любопытные. И к людям в большинстве своем настроены… спокойно.
– Значит, – Томас определенно нахмурился, похоже, пытаясь представить взрослого дракона, – они… потом будут больше?
– В несколько раз. Лютый, к примеру, взрослых косаток приносит. Не каждый день, – уточнила я, а то мало ли. – И не очень больших. Так они морских коров предпочитают или вот на тюленей охотятся. Иногда и рыбу ловят. Молодняк – тот любит нырять за треской, а взрослым она на один зуб.
Машина моя стояла там, где я ее и оставила, что было хорошо и даже замечательно.
– Куда тебя подвезти?
– К мотелю.
– Не домой? – Такта во мне никогда не было.
Томас покачал головой:
– Отец лет пять тому… ушел. Матушка переехала. А с братом мы никогда особо дружны не были. Я, конечно, зайду, но…
Стеснять не желает.
– А ты вообще надолго?
Мотор завелся не с первого раза, словно намекая, что неплохо бы все же к механикам заглянуть, а то рискую я в горах застрять.
– Как выйдет… дело такое, мутное, – он устроился на переднем сиденье и руки на колени положил. – Пока самому мало что известно. Просто… велено отправиться, поискать родню, взять кровь. И задержаться. Меня вообще, подозреваю, отправили, потому как местный и вроде бы свой.
Свет фар расколол темноту.
Я сползала с дороги медленно. Колеса скользили по грязи, «студебеккер» норовило повести то влево, то вправо, а то и вовсе развернуть поперек дороги. И шины лысые совсем. Руль выворачивался, но я справлялась. Пока. Я… дура… впечатление произвести… завтрашнего утра дождаться не могла. Если сейчас сяду в грязевую яму или брюхом на камень, вот смеху-то будет.
– Так что пару дней побуду, пока результаты придут. А там видно будет. Послушай… – он поерзал, и это ерзанье совпало с тем, что нас занесло влево. Я зашипела и сбросила скорость, которая и без того была черепашьей. – Как думаешь, мисс Уильямс… если ее навестить?
– Будет рада.
Он кивнул:
– А цветов здесь?..
– На поле нарвешь.
– То есть купить по-прежнему никак?
Я хмыкнула:
– Кто будет платить за то, что можно взять бесплатно? Не хочешь на поле, у миссис Клопельски в палисаднике отличные эти… георгины. Или хризантемы? Но сразу предупреждаю, у нее ружье имеется. И стреляет она покруче твоего папаши. Что? Знаешь, сколько желающих на эти георгины? Или хризантемы…
А смех у него был приятным.
Только не стоило обольщаться, что это что-то значит. Я довезла его до мотеля, точнее той конуры, что выдавали за мотель.
– Я загляну завтра, – сказал Томас.
Я же пожала плечами. Пускай себе.
Глава 9
В этом треклятом городке ничего не изменилось.
Узкие улицы. Пыль.
Мальчишки, которым было нечем заняться, и от безделья они сбивались в стаи, а уже стаи вяло воевали друг с другом за пустые дворы и темные переулки. Иногда в переулках появлялись крысы, и тогда мальчишки оживлялись.
Крысиная охота – то еще развлечение.
Томас потер нить шрама на левой руке и поморщился. Порой крысы защищались.
В мотеле гуляли сквозняки. Домишко этот, перестроенный то ли из сарая, то ли из коровника, отличался какой-то особенной несуразностью. Он был длинен и низок. В расположенные на разной высоте окна свет почти не проникал, зато остатки тепла уходили.
Да и какое тепло?
Дощатые стены. Скрипучие полы. И вездесущая плесень, которая обжила и стены, и подоконники, и по потолку поползла ржавыми пятнами.
Зато хозяйка мотеля не изменилась.
– Чего домой не едешь, Томми? – поинтересовалась она, сплевывая табачную жвачку прямо под ноги. – Не рады будут?
– Не хочу стеснять.
Она хохотнула. И ключ кинула:
– Надо будет одеяло, скажешь. Тебе бесплатно.
Ключ, слегка погнутый, но почти чистый, Томас взял. И поинтересовался: