- Хочу вернуться. Хочу вернуть время, когда нас было трое - он, ты и я, - повторяла она, глядя в запредельную даль.
Душа ее и сердце уходили дорогой памяти в далекие-далекие дни, которым не суждено было вернуться, туда, где лежало единственное место, в котором она могла обрести покой.
- В дом, откуда я видела океан…
На похоронах Наги тоже не плакала, но внутри кипела ярость. Она ненавидела людей, которые затравили мать. Ненавидела расчетливые лица и скользкие улыбки. Они убили маму! Убили маму!
Катились бы они все в ад!
Тогда же она услышала низкий голос, грохочущий в темноте:
- Пожелала бы ты отослать их в преисподнюю?
Наги вздрогнула и присмотрелась. В темноте что-то сверкнуло, и будто золотая пыль высыпалась из чернильной ночи. Пыль все прибывала, пока не собралась в драгоценную волну, бегущую навстречу.
- Ты ведь ненавидишь..?
Проникновенный мужской голос. Перед глазами вздымалась и опадала золотая пыль.
- Неужто ты не желаешь убить?
Наги в ужасе отпрянула: пыль начала меняться, и миг спустя в воздухе парил огромный золотой дракон.
- Ненависть твоя пробудила меня, призвала сюда.
Наги и слова вымолвить не могла. Она хотела бежать, но не слушались ноги. Гигантское тело дракона извивалось, жесткий взгляд не отрывался от ее лица.
- Я исполню твое желание. Все, кого ты ненавидишь…я отправлю их в преисподнюю. А ты не страшись, никогда больше не бойся, ибо я охраню тебя. Ненависть твоя - мое могущество: она пробудила мою душу. Так давай же станем единым и отправимся вершить нашу месть. Падут все, кого ты ненавидишь, до последнего. Стань моей силой.
Дракон приблизился вплотную, и Наги накрыла голову руками. А зверь громоподобно проревел:
- Мы не поддадимся! Нобунага примет погибель свою!
Наги зажала уши. Что-то так навалилось на нее, что казалось, будто разорвется сердце. Девушка закричала, моля о помощи. Но кого? Ни отец, ни мать не могли больше помочь, а был ли еще хоть кто-то?!
- Спасите…
- Я охраню тебя.
- Поможешь мне..?
- Я убью. Каждого, кто заслужит твою неприязнь.
Наги пронзительно закричала. Она не хотела и дальше оставаться одна. Ей нужен был кто-то, чтобы находился рядом, чтобы заботился о ней.
- О, пожалуйста, спаси меня!
Около четырех утра Наоэ разбудил телефонный звонок. Только Чиаки мог звонить в столь ранний час, так что наверняка что-то случилось. Наоэ поднял трубку и напряженным голосом спросил:
- Алло..?
Звонок разбудил и Такаю. Сквозь пелену сна он слушал голос Наоэ, а потом рывком поднялся. Наоэ разговаривал по телефону. Такая бросил взгляд на часы - четыре пятнадцать. “Он-то что тут делает?” - озадачился Такая, рассеянно приглаживая волосы.
- Ясно. Выходим, - и Наоэ повесил трубку.
- Чиаки…?
- Он самый. Вы не спали?
- Спал, меня телефон разбудил. А что не так с Чиаки?
Наоэ принялся поспешно собираться:
- Наги-сан пропала. Кажется, Хирагумо перехватил контроль над ней. По ее следам также идут оншо Оды… Во всяком случае, мы думаем, что тот, кто атаковал нас вчера, принадлежит клану Ода.
- Ода..? Ранмару и компания?
- Нет, - сдавленным голосом отозвался Наоэ, сражаясь с рукавами рубашки. - На этот раз наш противник - генерал по имени Сасса Наримаса.
- Сасса…Наримаса..?
- Некогда военачальник Эттю, по слухам, один из преданнейших вассалов Нобунаги. Я впервые слышу, что он вступил в Ями Сэнгоку как командир Оды. Но так как он перерожденный, то упускать его из виду нельзя ни в коем случае. Мы отправляемся немедленно, Кагетора-сама, собирайтесь, пожалуйста. Полагаю, алкоголь уже выветрился?
- Собираться? Мы к Чиаки поедем?
- Да. Он сейчас на станции Ямато-Коизуми. Мы должны найти Наги, пока она не добралась до Мацунаги Хисахидэ, или пока Наримаса не добрался до нее, - Наоэ уже направился к двери с ключами от комнаты и автомобиля. - Прошу, ждите меня на выходе: я подгоню машину. И поспешите, пожалуйста.
- Понял, - Такая, окончательно проснувшись, засуетился.
Заря уже окрасила прочертившие небо облака в бледно-фиолетовый, когда они с Чиаки встретились перед железнодорожной станцией Ямато-Коизуми. Чиаки поднятой рукой поприветствовал выбравшихся из машины Наоэ и Такаю и с кислым лицом подошел поближе:
- Пардон, я ее упустил. По пятам бежал-бежал и вот…
- Говоришь, она летала?
Чиаки утвердительно кивнул:
- Это все Хирагумо. Он призывает огни хоихои и оттого становится сильнее. Этот монстр разбудил огненных духов горы Рюо, потому что пообедать просто-напросто захотел… Черт! - он ударил кулаком по ладони.
- А люди Оды? Они нашли Наги-сан?
- Без понятия. Этот придурочный Наримаса хочет замочить и Хирагумо, и Наги. Так сказать, и паразита, и его носителя. И если мы не расшевелимся…
- Плохо… - Наоэ потер подбородок.
Если б знать, куда отправилась Наги. После долгой, наполненной мучительными раздумьями паузы Такая решительно предложил:
- Дайте-ка я попробую.
Наоэ и Чиаки уставились на него:
- Попробуешь… что?
Такая нарочито потянулся, потом снова выпрямился:
- Поискать Хирагумо. Вы меня тут все грузите, что я вам и обуза, и ответственность на мне, так меня уже тошнит все это выслушивать. Не то что думаю, будто это сработает, но попробую отправить за ней Кен-но-Гохододзи(1).
- Гохододзи? - Наоэ изумленно уставился на Такаю. - Кагетора-сама, вы уже так много вспомнили?
- Вспомнил, когда мы говорили о Сиги. Ведь про это рассказывается в “Свитке исцеления верой эры Эндзи” из легенд иллюстрированного свитка Сигисан(2), так?
Чиаки странно посмотрел на него:
- А ты неплохо знаешь эти легенды, надо же. А почему это?
- Почему? - Такая придержал язык.
Все верно. Он помнил, что в школе на классической литературе изучали иллюстрированный свиток, но умение вызвать Кен-но-Гохододзи явно пришло к нему не из школьной программы. Подобные знания могли принадлежать только Кагеторе.
- …
Такая смотрелся ошарашенным. Без сомнения, он медленно, но верно воскрешал в памяти знания Кагеторы. Наоэ слегка нахмурился, глядя на него, но все-таки, отбросив личные эмоции, попросил:
- Попробуйте, пожалуйста, Кагетора-сама. Так будет быстрее всего.
Слова Наоэ привели Такаю в чувство. Он и Наоэ снова переглянулись и заставили себя вернуться к действительности.
- …ладно.
По легенде Кен-но-Гохододзи, слуга Бисямонтэна, появился на подушке императора Дайю в эру Хэйан в ответ на молитвы монаха горы Сиги Мёрэна о скорейшем выздоровлении правителя. Эта самая сцена изображалась в свитке, а теперь Такая хотел использовать Гохододзи в поисках Наги.
- Чиаки, ты же носишь с собой нож? Одолжи ненадолго.
- Этот? - Чиаки вытащил двадцатисантиметровый кинжал, который уже пришлось недавно доставать.
Оружие это - нож неизвестного мастера, по сути ритуальный меч, принадлежавший некогда какому-то маленькому храму - Чиаки держал при себе для самозащиты.
Наоэ подал Такае бумагу и ручку. Такая зажмурился и принялся, приговаривая мантру, уверенно писать ее на санскрите. Затем он обернул часть меча бумагой и осторожно поднял его обеими руками. Все еще начитывая мантру, Такая собрал силу и впал в транс.
- Он бэйсирамандая соака, он бэйсирамандая соака… - в воздухе над кинжалом он начертал исконный слог Бисямонтэна. - Он бэйсирамандая соака…
Коснувшись лба большим и средним пальцами, Такая попросил:
- Позволь дхарме меча открыть мне глаза.
Он поднес меч к пальцам, и испещренная санскритскими письменами бумага воспламенилась. В огне появилась фигура - златокожий мечник с тысячью клинками, Кен-но-Гохододзи. Гохододзи вызвал облако и в мгновение ока унесся на нем в небо. Проводив его взглядами, Наоэ и Чиаки хором выдохнули - как всегда при случайном проявлении способностей Кагеторы.