- Мало ли чего они хотят, - досадливо махнул рукой Лавремий и вместе с Ивашкой из-за деревьев стал наблюдать за посёлком.
У дома Нефёда было многолюдно, стояло несколько наполненных тюками и мешками саней. Одетые в короткие овчинные полушубки чужеземцы сновали по двору. Из избы вышел щуплый человек в белой каракулевой шапке, подбитой мехом кожанке и высоких сапогах. Он громко крикнул. Все остальные быстро выстроились в шеренгу. Ауры над их головами слились в одну сплошную чёрную полосу. Ослеплённый густой чернотой, висевшей над головами непрошенных гостей, Лавремий на секунду прикрыл глаза. Потом прищурившись, продолжил наблюдение. Щуплый человек, видимо, был главарём, раздавал указания и подчинённые, покидая строй, расходились их выполнять. Они привели лошадей, возились с упряжью. Из-за дома показалась группа чужаков, сопровождавшая с десяток местных жителей - молодых парней и девушек. Несколько конвоиров стали обвязывать пленных длинной верёвкой. Парнишка-селянин вырвался и метнулся к лесу. Злодей ловко бросил топорик, который вонзился в спину беглеца. У одной из девушек вырвался стон, подобный крику раненой птицы. Она чуть было не упала на перемешанный с грязью и конским навозом снег. Другие пленники не имея возможности поддержать её руками, подошли, чтобы рыдающая девушка могла опереться об их плечи. Бандиты вытащили из-за голенищ сапог плётки, хлёсткими ударами заставили поселян подойти к саням, за заднюю перекладину которых закрепили свободный конец верёвки.
- Ах! Это же Степан, Василиса, - закрыл лицо руками Ивашка. - Не могу видеть такое.
- Кажется, уходят, - тихо проговорил Лавремий.
Обоз медленно двинулся по дороге. Подгоняемые плётками, в самом его конце брели пленные селяне. Чужеземцы спешили вывезти награбленное добро, пока не растаял весь снег, и не раскисла дорога.
Лавремий ошибся. Большая часть захватчиков осталась. Проводив обоз, они разбрелись по улицам, громко переговаривались, смеялись. Словом, чувствовали себя хозяевами и были довольны собой.
По щекам Ивашки катились слёзы. Он никак не мог прийти в себя после увиденного.
- Не плачь. Ты же мужчина, - поглаживая мальчика по плечу, утешал старец. - Иди в избушку. Да, смотри, женщинам ничего не рассказывай.
- Угу, - всхлипнул Ивашка.
- А ведь я не просто проведать тебя пришёл. Хотел попросить, чтобы ты в очень важном деле помог.
- Каком деле? - поднял блестевшие от слёз глаза мальчуган.
- Надо людей от злобы излечить. Чтобы всё, как раньше стало.
- Разве такое возможно? - удивился Ивашка.
- Если нам дружно взяться, то...
- Чем же я могу тебе помочь?
- Скажу, когда время подойдёт. Сейчас надо подумать о твоих подопечных. Не бросим же мы их одних в лесу. Поэтому иди к ним и жди меня.
- Хорошо, - повеселел Ивашка и юркнул в лесные заросли, будто его и не было.
Сека и Вестов беседовали, обсуждали возможные варианты развития будущих событий, когда в их уютное жилище вошёл запыхавшийся Лавремий. Он торопливо и сбивчиво стал рассказывать о вероломстве захватчиков.
- Приближается ночь! Давайте обернёмся волками или медведями, догоним обоз и разорвём разбойников на кусочки! Потом вместе с пленными вернёмся в поселение и освободим его! - пылко закончил Лавремий. Таким взволнованным Сека и Вестов его никогда не видели.
- Ты забываешь о правиле, которое гласит, что многоликие не должны вмешиваться в жизнь людей, тем более убивать их, - строго посмотрел ёж.
- Больше нет никаких правил! Они не работают! Никто их не соблюдает! - не унимался Лавремий, - какие же это люди, хуже зверей стали, безжалостно истязают себе подобных, убивают, грабят!
- Рукс не одобрил бы твоих помыслов. Нельзя самим уподобляться злодеям. Мы должны излечивать людей и других живых тварей от скверны. В этом заключена миссия многоликих. Извини, никого убивать мы не станем, - поддержал ежа заяц.
- Наверное, вы правы, - сник Лавремий, - случайно не знаете, где Добран живёт?
- Я видел хижину за болотами, на поляне у берёзового леса. Кроме него в таком глухом месте никто не отважился бы поселиться, - поведал ёж.
- Пойду, - буркнул Лавремий, - надо спешить.
- Куда на ночь-то собрался? - попытался остановить его заяц.
- Какая разница, - донёсся голос Лавремия из-за двери.
Обернувшись совой, он полетел к берёзовому лесу и к полуночи отыскал хижину. Неслышно опустился на ветку берёзы неподалёку. Прислушался, присмотрелся - тишина. Принял образ старца, осторожно постучал в дверь.
Добран встретил Лавремия настороженно. Когда-то много лет назад они были друзьями, доверяли и помогали друг другу. Но столько воды утекло с тех пор...
Сидя за столом, попивая заваренный лесными травами чай, два старца вели неспешную беседу. Добран расспрашивал, а Лавремий терпеливо отвечал.
- Ты предлагаешь, чтобы я присмотрел за женщинами, пока вы с мальчиком будете доставать цветок? Правильно я понял? - поглаживая куцую бородёнку, спросил Добран.
Лавремий лишь крякнул в ответ, не хотел влиять на решение старого друга, пускай думает сам.
- Но ведь придётся рассказать мальчику кто такие многоликие, о драконах и цветке. Что, если со временем его одолеет скверна и он воспользуется этими знаниями против нас? - поделился сомнениями Добран.
- В последнее время я часто бываю среди людей. Заметил, а потом хорошенько присмотрелся и окончательно убедился, что не все люди подвержены скверне, - проговорил Лавремий, отпил из деревянной посудины горячего пахнущего летом чая и продолжил, - есть среди них такие, у кого аура не смотря ни на что, остаётся белой. Их меньшинство... Есть ещё и те, у которых она слегка посерела. Эти - могут совершать только мелкие проступки. Убивать и истязать собратьев они не способны. У Ивашки, на наше счастье, аура белёхонька. Теперь уж я не сомневаюсь, что такой она будет у него всегда.