Айриэ открыла портал к воротам постоялого двора Гриллода, намереваясь забрать Шоко и свои вещи. Мирниас прошёл с ней, ибо оттуда до его дома было ближе добираться, чем из замка, и грустно распрощался у ворот. Айриэ напоследок посоветовала ему после окончания контракта обратиться в Драконий Орден, сославшись на её рекомендацию. Она предчувствовала, что из этого долговязого юнца вырастет талантливейший артефактор, а такие Ордену всегда нужны. Мирниас вяло пообещал, но драконна, впрочем, сомневалась, что он воспользуется её советом. Кажется, Мирниас был по горло сыт драконьими магами и их тайнами.
Расплатившись с Гриллодом, Айриэ отправилась в столицу. Выйдя вместе с конём из портала возле казарм королевской гвардии, драконна заставила находившихся там гвардейцев шарахнуться в стороны и схватиться за мечи от неожиданности. Впрочем, магессу сразу узнали и извинились. Вручив повод первому попавшемуся гвардейцу, Айриэ велела отвести Шоко в королевские конюшни. Сняла наконец со своего шоколадного красавца надоевшую иллюзию, и гвардейцы восхищённо зацокали языками и заспорили, обсуждая стать и прочие достоинства коня. Лошадники, что с них возьмёшь.
Айриэ же переместилась в Малый кабинет, где её дожидался Кайнир. Перед ним на столике стояла начатая бутылка золотистого эльфийского вина и полный бокал. Кайнир рассматривал вино с таким видом, будто узрел нечто невероятно интересное, хотя на самом деле едва ли осознавал, что видит. Наверное, король смотрел в собственное прошлое — где ещё не было предательства второго отца, где все были живы, а доверие не втаптывалось безжалостно в грязно-кровавое месиво нелепой борьбы за корону.
— А вы ошиблись, Айриэннис, — медленно произнёс король, переводя взгляд с бокала на появившуюся драконну. — Из Файханасов проклятие никого не миновало. Значит, они все причастны. Кстати, мне сообщили, что умер сын Синтиона, да и сам он так плох, что долго не протянет, наверное. Все заговорщики скоро умрут…
— Что же, значит, ошиблась, — очень ровным голосом ответила Айриэ, чтобы не рычать от бессильной злости.
Не стоило взваливать на Кайнира ещё и известие о том, что с Фирниором непогрешимая драконья справедливость где-то оплошала, хотя это было против всех законов магии. Королю от этого знания легче не станет, он и так едва держится.
— Хотел напиться, но не тянет почему-то, — выдавив из себя невесёлый смешок, сообщил Кайнир.
— Не поможет.
— Вот и я о том же…
— Выспаться вам надо хорошенько, Кайнир. В этом я могу помочь.
— А королевские обязанности? От них не убежишь…
— Плюньте вы на них! — просто и незатейливо посоветовала драконна. — Потерпят ваши обязанности. Я вам сейчас магическое зелье создам, вон хоть на основе этого вина. Через пять минут заснёте, как убаюканный младенец.
— Ну, если только не очень долго… — с сомнением согласился Кайнир.
— К полудню проснётесь отлично выспавшимся, гарантирую. Вам действительно надо отдохнуть, не спорьте.
Поколдовав над бокалом, Айриэ протянула зелье королю. Вызванный Багиор получил приказание отвести короля в спальню и бдительно охранять его сон, заворачивая прочь всех просителей и посетителей.
Если бы все проблемы решались так легко и быстро…
Глава 28
Первый осенний месяц в этом году выдался скупым на золото листвы и синеву неба — всего-то с декаду и простояла хорошая погода, а потом монотонной, унылой цепочкой потянулись хмурые, серые дни с холодными ветрами с моря. Тяжёлые, низкие тучи накатывали одна за другой и с наводящим тоску усердием поливали размякшую землю. Все немощёные дороги превратились в жидкий, чавкающий кисель, в котором вязли колёса повозок и утопали копыта лошадей.
Путешествовать в такое время — удовольствие ниже среднего: висящая в воздухе серая хмарь и мелкий, нудный, холодный дождь способны испортить настроение даже самому стойкому оптимисту. Если уж злая нужда погнала в дорогу, то помимо хорошо зачарованной от промокания одежды следовало запасаться терпением и невозмутимостью. Всего этого добра у Айриэ имелось с избытком, но к концу четвёртого дня путешествия она чувствовала почти непреодолимое желание придушить кого-нибудь, кто подвернётся под руку. Вот жалость, что разбойников в Юнгироде давно всех повывели, а если какие и заводились, до лиходействовали на дорогах недолго. А то бы Айриэ с большим удовольствием уничтожила бы пяток-другой душегубов — просто для поднятия настроения.
Надо сказать, настроение у неё было гнусным, и, разумеется, не только из-за погоды. Что там дождь, льющийся за шиворот, если сосущее чувство вины доставляет гораздо больше неприятных ощущений.