Воздух кончается, и я выпускаю в воду пузыри, но монстр не торопится меня поднимать, и я начинаю паниковать, пытаясь развернуться или поплыть самой. И мне почти это удается, но Эррор перехватывает крепче, развернув к себе и пристально глядя глаза в глаза. Здесь, под водой, они словно светятся голубеющим, плавленным золотом… Показываю ему наверх, выпустив остатки бесполезного дыхания в толщу кристалльно-чистой реки и после этого… Эррор вдруг притягивает к себе и целует, насильно открывая мой рот… Я даже не успела начать сопротивляться, испуганная невозможностью дышать, но… Монстр внезапно вдыхает в меня воздух, что тут же насыщает кровь кислородом и унимает страх. Эррор быстро отстраняется, глядя странным расплывчатым взглядом, словно проверяя, все ли сделал правильно, а я в шоке пускаю ещё несколько пузырьков из носа…
Самый странный в мире способ дыхания под водой…
Убедившись, что воздуха мне пока достаточно, Эррор снова подхватывает меня и плывет в провал подводной пещеры, рассекая хвостом пузырящийся каскад падающей сверху воды. На контрасте с ярким простором разлившегося русла, темнота скального прохода пугает, и я чуть ерзаю в руках монстра, спиной ощущая его бархатистые ребра и основание хвоста, что придают мне больше уверенности. Внезапно тьму прорезает свет от его тела… Бирюза мощного плавника освещает мглу, словно инопланетное существо… Как жаль, что из такого положения я не могу рассмотреть его хорошенько вблизи… Дотронуться… Погладить шероховатые чешуйки и прогретые магией кости…
Воздух снова кончается, когда мы вплываем в очевидно большое пространство пещерной системы, где я прежде не бывала, и от этого снова судорожно вздрагивает диафрагма, прося дыхания… Мягкий переворот, и сияние его тела так близко, что различима каждая медовая веснушка на вулканическом черепе, светясь на скулах, как разлитый Млечный путь. Он снова накрывает меня собой, наполняя новым воздухом, который будто впитывал собой из воды… Но в этот раз… Руки скользят на обнаженные лопатки, огладив их явно не в простом стремлении поделиться кислородом…
Одним на двоих дыханием…
Я податливо приоткрываю губы, словно под гипнозом касаясь языком его острых зубов, и он размыкает челюсти, углубляя теперь уже точно поцелуй… Его хвост закручивается вокруг ноги, разводя бедра и касаясь голой кожи, в стремлении ощутить тепло… Ладони требовательно жмут на поясницу, и сам Эррор… Словно отчаянно просит, не оставлять. Быть рядом… Доверять и… Позволить делиться этим странным и очень непонятным чувствам между нами.
Мы такие разные, как земля и небо….
Океан и тропический шторм…
Почему мы поддаемся? Словно нечто уже предрешено за нас, мы не в силах устоять против чего-то ещё более древнего, чем этот таинственный остров. Незаметно для меня, Эррор поднимает нас над водной гладью, давая дышать по настоящему, но не разрывая поцелуя, слишком мягкого для такого хищного существа как он… Эррор отстраняется, глядя на меня со смесью озадаченности, смятения и задумчивости, в которой крылся его видимый невооружённым взглядом жизненный опыт… Сколько он жил здесь один, до момента крушения? Или он был рождён прямо здесь? Я вдруг понимаю, что ничего не знаю о том, кто проник под кожу, вливаясь в вены соком драконьего фрукта…
— Эррор, кто же ты? — спрашиваю шепотом, не обращая внимания на свет новой пещеры, что лился отовсюду, но едва-едва освещал контуры наших лиц аметистовым сиянием.
— Я тот, кто был недостоин жить среди подобных мне, — вдруг отвечает монстр после непродолжительного молчания, упрямо вздернув подбородок в жесте непокорности…
— Недостоин? — спрашиваю задумчиво, — Почему? — его хвост отпускает мою ногу, возвращая чувство привычного раскачивания, пока монстр придерживал меня в непривычно близких объятиях.
— Потому что не нашел пару, чтобы выйти на берег… Одиночки остаются в океане, проклятые им до конца дней, Амбри, — монстр моргает, светя в чудном полумраке разномастными огоньками, вторящими сиянию его плавника вдоль лопасти хвоста, невольно притягивающего мой взгляд.
— А снять проклятие можно? — спрашиваю с надеждой, немного склоняя голову набок и плавно шевеля ногами под водой, иногда задевая пальцами хвост Эррора. Он молчит, чуть щурясь и крепко сжимая зубы. Не хочет отвечать…
— Эррор… Если тебя считают недостойным, то… Это их проблемы. Ты свободен и волен поступать, как вздумается, даже если это безумие. Это твоя жизнь, и только ты вправе решать, кто достоин тебя, — решительно заявляю, ощущая в собственном голосе тень обиды на его сородичей, что изгнали такое глубокое и прекрасное существо, обрекая его на одиночество… Столь жестоко и эгоистично.
— Ты достойна, Амбри, — сокращая расстояние, шипит прямо в губы ответ, от которого сердце идёт в резонанс с вибрацией его глубокого, как океан, тембра, множащегося в миллионах кристаллов загадочной пещеры, свисающих с потолка, что он показал мне. Их сияние так влечет, что невольно поднимаю взгляд к потолку, едва не уйдя под воду от потрясающей красоты сиреневых переливов высокого свода. Монстр успевает подхватить меня руками, опять прижимая к себе мое обнаженное тело, пуская сноп мурашек, ощутимых даже в темной воде, полнящейся бирюзовыми бликами от его тела.
— Ох, черт… Как здесь… Красиво… Эррор, это потрясающе! — восхищенно улыбаюсь, уже не замечая, насколько непозволительно монстр близок, чувствуя, как при каждом вдохе обнаженная грудь касается рдяной стены ребер Эррора, что опаляются заклубившейся за ней магией, согревая нас обоих.
— Я живу здесь, — тихо говорит он, а я затаиваю дыхание, желая слушать его и дальше, и монстр-сирена это чувствует, продолжая, — в этой пещере мой дом… Легенда гласит, что она светится, если здесь будут находиться предначертанные друг другу…
— А? Ты… Что? — снова едва не заглатываю воду, отстраняясь от монстра, — а если бы кристаллы не зажглись?
— Я бы убил тебя, — рычит монстр, и я едва не ухожу под воду, от того, как резко потемнело в глазах, но чужие руки подхватывают за талию, а под ягодицы проскальзывает хвост, укладывая меня на его податливую мягкость, — глупая ты, доверчивая, — гулкий смеющийся голос успокаивает, тут же приводя в чувство, — Ты – мой шанс вновь выйти на сушу… Для этого мне и нужен был драконий фрукт, чтобы до полной Луны съесть достаточное их количество…
— Ты сможешь ходить по земле? Как я? — хватаюсь за его широкие плечи и заглядываю в глаза, подернутые задумчивой, горячей поволокой разбуженного вулкана.
— Не знаю, слишком много времени минуло… Но я ведь нашел тебя, а значит есть шанс. Главное, чтобы ты не сопротивлялась, — тихо шипит, изгибаясь к самому уху и чуть кусая, заставляя охнуть.
— Могу я уточнить, что ты имеешь в виду, Эррор? — спрашиваю, едва держась за нить мысли, что ускользает от дрожи, что всколыхнул его двусмысленный жест, от которого в животе напряжённо натянулась тетива.
— Ты моя пара… Я возьму тебя в ночь полной Луны…
Комментарий к Часть 4
⁄(⁄ ⁄•⁄-⁄•⁄ ⁄)⁄
А можно и мне так же скажет, а…
========== Часть 5 ==========
Знаете, что я сделала первым делом, когда Эррор вернул меня обратно на реку? Вы возможно подумаете, что я тут же стала радостно прыгать по берегу или, возможно, предалась праздному времяпрепровождению с монстром, оставшись с ним в мягком и неторопливом разливе около водопада…
Ничего подобного! Я сбежала…
Да. Сбежала… Подхватила подсохшую одежду и пустилась наутёк к берегу океана, в тот небольшой уголок, куда угодил осколок самолёта вместе со мной, прокладывая туда путь на удивление долго… Я ненавидела всё, что касалось этого острова… Эти опостылевшие чёртовы кактусы с проклятыми фруктами. Этот океан, чей пенный шелест забрался под кожу и остался там нескончаемым солёным колыханием навсегда. Этот песок, темнеющий цветом измороси, сверкая на палящем солнце алмазной крошкой. Этот ветер, что неустанно дул с воды каждый день. Светлячков, что каждую ночь перемешивали небо и землю… Эррора, который успел мне полюбиться волей, на которую я не могла повлиять… И его стремление использовать эту возможность для достижения собственной цели, которая, как мне кажется, стоит на первом месте, отодвинув мои собственные чувства и желания на задворки… А ведь мне от него ничего не было нужно… Он нравился мне просто так. За то, какой он. За его полный тайны взгляд. За нежность его мощного хвоста, что в темноте светился насыщенным кобальтом, если смотреть вблизи… За его басовитый хищный голос, от которого все внутри замирало в желании слушать, ведь говорил он так мало… За его заботу, что он проявлял ко мне, но теперь все виделось в ключе его личного эгоизма…