Марена Свароговна подавила в себе смешок:
— О, как всё запущенно! Хотя ты в чём-то прав. Для кого-то жизнь вне тела покажется Раем, а кому — Адом. Как говорится, кто на что учился, — с озорством встряхнула она пушистыми косами.
— А я куда попаду? — не унимался Костя Сталкер.
— Ты? Рано об этом думать. Живи долго, набирайся опыта. Ты исследователь — это ценное качество.
— Я простой диггер.
— Да, это так. Ты любознательный человек, — согласилась Марена.
— Позвольте мне сделать вам подарок! — в порыве чувств пискнула Катя.
— Мне? — невероятно удивилась Марена Свароговна.
Катюша сняла медальон с полированной серебряной пулей и смело протянула богине.
— Давно я не получала подарков, а ведь как это приятно, — Марена Свароговна повертела в руках медальон, поднесла к глазам. — Серебро, это магический металл. Спасибо, девочка, — богиня с царственным жестом надела на шею простенькое украшение. — Придёт время и этот медальон станет одним из самых могущественных амулетов на земле, — лукаво улыбнулась она.
Внезапно воздух в мрачном помещении стал чистым, запахло свежими розами, тело Марены Свароговны наполнилось светом. Она взмахнула огненным платком и растворилась в пространстве, рассыпав на прощание тысячу алмазных искорок.
Гл. 25
Потрясение было огромное, не часто можно было встретиться с богами такого ранга, некоторое время все стояли молча. Неожиданно Миша словно очнулся. Он сверкнул очами, повёл толстой шеей и басом произнёс:
— Невероятная женщина! В её присутствии я чувствовал себя глупым школьником… и словно жизнь пронеслась в одночасье.
— Немудрено, ведь перед нами была богиня Смерти, — Эдик зачем-то теребил пальцами свою бородку, капельки пота блестели на его лице, а глаза лихорадочно сверкали.
— Ты путаешь, — Катя укоризненно посмотрела на него, — она не Смерть, а дающая Переход в иной мир.
— Да, конечно, — опустил глаза Эдик, — она уж иная.
— Это она тогда была другой, а сейчас та, которой и должна была быть, — с убеждением произнёс Кирилл.
— Неужели смерти нет? — в глазах Кости Сталкера засияла радость.
— Это для кого как, кто к чему привык. Если сильно захотеть, можно уйти в НЕБЫТИЕ, — с иронией сказала Катя.
— Это не для нас, — уверенно заявил Костя Сталкер, — мы… исследователи.
— Однако, нам пора, — Кирилл поднял импровизированное копьё с серебряной пулей вместо наконечника. — Куда нам идти, Костя?
— Можно по тоннелям, но…
— Что-то не так?
— Я впервые боюсь их, — он со страхом посмотрел в темноту.
— Но другого пути нет, верно? — вкрадчиво спросил Кирилл.
— Можно пройти часть дороги по поверхности и спуститься непосредственно к станции Кропоткинская. Есть там один коллектор, он ведёт на нижние уровни. По молодости я спускался по нему, затем возле него поставили милицейский пост. Всё думал, что там охранять? Ход неинтересный, он ведёт в замкнутую полость, что-то вроде гигантского каменного мешка, — Костя Сталкер запнулся на миг. — Это то, что вы ищите.
— Там их цитадель! — хищно сверкнула глазами Катя, и огненные искорки вырвались из ноздрей.
— Решено, идём по поверхности, — согласился Кирилл.
Пришлось идти к двери в которой скрылся хопотун. Хотя Марена Свароговна и приказала мёртвому колдуну их не трогать, неизвестно, что было у того на уме.
Дверь противно скрипнула, впереди появилась мраморная лестница ведущая вверх. Ступени от постоянной сырости были во мху, по ним явно ходили не часто. Перила на удивление были прочными, основательными, их когда-то изготовили из хорошего дерева, может из дуба или из лиственницы. В своё время здесь существовало электричество, на стенах всё ещё виднелись следы прогнившей проводки. Богатая лепнина на потолке говорила о том, что инфекционная больница до революции являлась чьим-то дворцом.
Через два пролёта возникла ещё одна дверь. С ней пришлось повозиться, петли основательно заржавели, но под натиском могучего Мишиного плеча, оглушительно проскрипев, нехотя открылась и они оказались в сильно захламлённом подвале. Тусклая лампочка едва освещала серые стены, вдоль которых громоздился всякий хлам. Ржавели покореженные панцирные кровати, друг на друга сложены трухлявые ящики, к стенам придвинуты гнутые стеллажи забитые пыльными склянками и старыми журналами, а в углу сиротливо жались друг к другу с десяток гробов. Всюду витал запах лекарств вперемешку с плесенью и сыростью. Один лишь этот запах мог навеять уныние, но вкупе с гробами возникла оторопь и хотелось быстрее покинуть это место. Осязаемо пахло опасностью, очевидно хопотун был частым гостем здешнего подвала.