— Старайтесь ничего не трогать, — Костя Сталкер боком прошёл мимо сваленного в кучу грязного тряпья. — Как-то раз один бич заночевал в этом подвале и подцепил странную заразу, с его тела мясо с костей сходило. Он умер в невероятных мучениях и его похоронили на заброшенном кладбище, предварительно засыпав могилу хлоркой.
— Однако, весёлое место, — вздрогнула Катя, для её обострённого восприятия, это был явный перебор.
Эдик приостановился у ящика забитого ветхими книгами. Взгляд загорелся.
— Ничего нельзя трогать! — осадил его пыл Костя Сталкер.
— Это старинные книги…
— Здесь столько микробов, — Костя настойчиво толкнул Эдика вперёд.
За спиной с грохотом что-то упало. Все как один резко повернулись и выставили копья.
— Крышка с гроба свалилась, — нервно хохотнул Костя Сталкер, — плохо лежала.
— Может быть, — согласился Кирилл, но боковым зрением увидел, как нечто бесформенное метнулось к куче тряпья и затаилось.
На этот раз дверь легко открылась, петли были явно смазаны, налицо следы цивилизации. Но сразу за ней появилась ещё одна дверь-решётка, и с противоположной стороны болтался массивный замок.
— Что же делать? — пискнула Катя.
— Завхоза надо позвать, — неуместно пошутил Эдик.
Миша просунул в дужку замка кусок арматуры. Краем глаза Кирилл уловил как тряпьё зашевелилось и поспешно выкрикнул:
— Ломай!
Звякнуло железо, дужки разлетелись. Миша скинул замок с петель и все выскочили из подвала.
— Ты что-то увидел? — встревожилась Катя, и Кириллу показалось, что над её телом возник контур дракона, а глаза полыхнули изумрудным огнём.
— Дверь необходимо подпереть. В подвале кто-то есть, определённо не человек.
Миша заклинил дверь куском арматуры и поднял на Кирилла печальный, как у притомившегося быка, взгляд:
— Это тот живой покойник, что с богиней общался?
— Нечто другое.
Короткий ход вывел их на первый этаж больницы. В коридоре виднелись, бросающие белые квадраты на окрашенные светлой краской стены, лампы дневного освещения. Появилось ощущение стерильной чистоты, а вокруг была звенящая тишина. На одной стороне коридора теснились многочисленные двери с табличками, на другой светлели большие окна.
— Пусто, — удивилась Катя и словно в ознобе передёрнула плечами. — А где люди? Или здесь всегда так?
Костя Сталкер нахмурился, потянулся за пистолетом и с тревогой сказал:
— Здесь лаборатории и технические помещения, сюда редко заходят… наверное.
Прижимаясь к стенам, группа двинулась по коридору. Их не покидало чувство опасности. Впрочем, с недавних пор оно было постоянным, но сейчас особенно яркое.
Переход в другой отсек разделила дверь со стеклом. За ней виднелись палаты, сбоку стол, а за ним спала дежурная медсестра. Показался человек в белом халате, вероятно врач. Он спокойно прошёл мимо спящей женщины и даже улыбнулся. Странное отношение к своим подчинённым, строгости в этом заведении явно не хватало.
Дверь одной из палат открылась. Санитары выкатили носилки с лежащим на них человеком. Врач подошёл, пощупал у пациента пуль и с удовлетворением кивнул. Носилки увезли к грузовому лифту.
— Выходим, что ли? — неуверенно спросил Кирилл.
Эдик отрицательно дёрнул головой:
— Пока не стоит, дождёмся когда уйдёт врач.
Но вот коридор опустел, лишь дежурная медсестра продолжала уверенно спать. Кирилл легонько толкнул дверь и в нос ударил характерный запах лекарств с лёгким привкусом хлорки. Он остановился у спящей женщины, но та не шелохнулась. Из-под её накрахмаленного белого чепчика выбивались густые пряди светлых волос, а голова безвольно покоилась на сцепленных руках. На столе лежал открытый журнал. Внезапно резко прозвучал сигнал вызова, но ни один мускул не дрогнул на лице дежурной медсестры.
— Она… мертва, — Катя отступила в сторону и её пухлые губы вздрогнули.
Эдик попытался нащупать пульс и сожалением подтвердил догадку Кати. Тем временем звонок разрывался, кому-то из больных в палате было очень плохо.
— Четвёртый номер, — заметил Миша и угрюмо повёл головой.
Катя уверенно направилась к палате, из которой подавался сигнал. То, что все увидели, повергло в шок. Там, привязанные ремнями к кроватям, лежали люди. Каждому в вены были воткнуты иглы, и кровь по прозрачным трубочкам стекала в объёмные кастрюли стоящие на полу. Трое из этих несчастных были уже мертвы, а у одного ещё теплилась жизнь, он судорожно жал на кнопку экстренного вызова. Это был седой смертельно бледный старик, его губы беззвучно шептали непонятные слова, а глаза под закрытыми веками лихорадочно двигались.